Тревога всё нарастающая, беспрерывная и жгучая заполнила грудь. Захотелось разорвать её в клочья лишь бы избавиться от невыносимого чувства. Длинные и острые ногти вполне это позволяли. Но вместо этого я подставила обнажённую грудь прохладному ветру, надеясь хотя бы так немного остудить растревоженное сердце. Лёжа под густыми кронами самих высоких и необъятных древних деревьев, не должно испытывать ничего кроме покоя. Кому как ни этим старухам, покрытым морщинистой, местами потрескавшейся, корой, не знать, что время стирает всё, а потому нет причин для тревог. Однажды все мы сольёмся с землёй, став кормом для будущей жизни.

Чистый лесной воздух пропитался солью, я вскочила, оглянувшись, надеясь успеть уловить откуда доносился этот запах, но он тут же испарился. Ведьмы не верили в иллюзии. Я нахмурилась, запахивая грудь. Как раз вовремя, чтобы встретить приближающихся гостей.

Всё утро они брели по лесу, ломая помертвевшие ветки и спотыкаясь о камни. Одна, впрочем, была проворней и внимательней другой. Вторая тормозила ход из-за своей неопытности перемещения по лесу. Мне оставалось лишь дождаться незваных посетительниц, либо скрыться среди густых сочно-зелёных листьев, прикинувшись совой.

Обнажив нутро тряпичной сумки, я вытащила круглую деревянную баночку с краской, открыла её. Вязкий, тяжёлый запах ударил в нос. Щедро обмакивая пальцы, я стала рисовать линию за линией на своём лице - оранжево-жёлтый окрас полуночной совы. Перья птицы торчали в моих спутанных чёрных волосах, позволяя довершить превращение.

Захлопнув баночку, поспешно спрятала её обратно в сумку. Посторонние шаги становились всё ближе, нет времени на промедление. Повесив сумку на плечо, я трижды обернулась вокруг себя и, вот уже яркие большие крылья заменили руки. Когтистые лапы чиркнули землю, когда я взлетала, затем спрятавшись среди веток.

– Мы уже близко, первая хранительница, - звучал голос следопытки, взрослой женщины в одежде цвета осенней листвы, её отличали большие слегка оттопыренные уши и добрый нрав. Только из-за любви этой женщины к лесу я заговорила с ней в первый раз, но до сих пор несколько жалела об опрометчивости своего поступка.

– Надеюсь на это, - тяжело выдохнула высокая незнакомка, выходящая на недавно занимаемую мной полянку.

Смуглые руки, высокий лоб и тёмные волосы. Будучи одета как любая жительница местного городка, держалась она совсем иначе. Гордо расправив плечи, на которых словно бы висело по никому незаметному бревну. Что за бремя она на себе тащила?

Выйдя так, что я могла отлично их видеть, вторженки остановились.

– Вот это место, - указала следопытка.
– Я часто примечала Соши отдыхающую здесь. Думаю, это её любимая полянка. Хотя добираться сюда далече.

Незнакомка устало выдохнула, опускаясь на землю.

– Погоди-ка, - спохватилась следопытка.
– Тут примято. Похоже будто человек лежал совсем недавно, - она задрала голову, глядя по сторонам, скользнула взглядом по моему укрытию.
– Может статься, ведьма наблюдает за нами прямо сейчас?

Вторая вскочила, быстро позабыв об изнеможении, выпрямилась и произнесла громко и чётко:

– Ведьма Соши, я вторая хранительница Быстроречья Айя! Я здесь, чтобы побеседовать с тобой о Саде Древних, в котором ты портила деревья. Это священное место для всего моего народа. Могла ли ты не догадываться об этом, когда покусилась на них?

Выпорхнув из листвы, я ударилась о сырую землю, снова обратившись в человека. Эта вторая хранительница уже начинала раздражать.

– Я - ведьма Шепчущего леса, мне ли не знать, что представляют собой деревья?
– ответила я, негодуя.

Глаза женщин были широко открыты, настолько их удивило моё диковинное превращение. Следопытка опасливо отступила, но первая хранительница и не думала сдвигаться с места.

– Боюсь, наша старшая садовница иного мнения, - продолжала она с выражением упрямой ослицы на лице.
– Ей надлежит оберегать и заботиться о деревьях наших Предков, нельзя просто вторгаться куда-то лишь потому что тебе хочется.

Я громко и зло рассмеялась. Смех эхом разошёлся по лесу, отогнав ближайших птиц, но даже хлопанье их многочисленных крыльев не могло скрыть моего презрения и негодования.

– Вы, люди, думаете, что оберегаете лес, в то время как вы сами без него ничто. Это он вас оберегает. И эти деревья принадлежат Древним. Они давно почти не плодоносят и потому покинуты вашими садовницами. Я удивлена, что эти глупые девчонки вообще что-то заметили. Подобные им запросто затеряются в трёх соснах.

Первая хранительница слушала терпеливо, поразив меня своей выдержкой. Люди часто выходили из себя, стоило лишь покуситься на то, что они полагали их законной собственностью. Она вынула из кармана штанов листок с символом ключа и показала мне. Это стало последней каплей. Схватив бумагу, я разорвала её в клочья.