Но я больше не девочка-подросток, которой легко вскружить голову, и не потерплю снисходительного отношения даже от Адигоры.

– Можно, но он находится под моей защитой, - откликнулся я, беря себя в руки.

– Защитой?
– ещё больше удивилась Адигора.

– Никак от нас собралась этого сучёныша защищать, - процедила с жутковатой на вид усмешкой незнакомка, спустившаяся с гор.

Я перевёл на неё взгляд. Крепко сколоченная, с мускулистыми ногами и руками, она кривила губы, демонстрируя отсутствие верхнего переднего резца с левой стороны челюсти. Тёмные короткие волосы совсем спутались. Едва приметные брови и редкие ресницы терялись на фоне орлиного носа и становились совсем незаметными.

– Ты сказала сучёныша, - обратился я к незнакомке.
– Значит и о мужчинах вас тоже уже известили.

Глаза женщины расширились, и усмешка её стала ещё шире.

– Стоит представить вас, - перетянула внимание на себя Адигора.
– Васха, это мои соратницы: Падве и Ром.

Вторая, что и оказалась Ром, обернулась, услышав своё имя, и коротко кивнула. Крепкого телосложения с умиротворённым выражением лица, сидящей у пруда и кормящей рыбок, женщины, она разительно отличалась от той, которую назвали Падве. Волосы цвета влажной почвы аккуратно зачёсаны на бок. А у её левого уха, оканчивающегося острым углом, полностью отсутствовала мочка.

И тут мой взгляд опустился на блестящие металлические круги, пристёгнутые к кожаным поясам «горных козочек». Острые лезвия скрыты меховым мешочком, так что и за оружие сразу не примешь, но, пусть я раньше подобного не встречал, нутром чуял о его истинном предназначении.

– Шпион, - поторопила меня Адигора мягко.

Не видя смысла в оттягивании неизбежного, я направился обратно в «Развесёлую путницу». Димбо там больше не завтракала, как и Снежка. Владелица таверны оставила табличку на столе «отошла за продуктами». И, словно на радость самым коварным из Предков, Арчи один-одинёшенька пристроился в самом тёмном углу и ковырял деревянной вилкой в омлете.

– Арчи!
– окликнул я.

Он поднял голову и как-то весь съёжился, заметив трёх незнакомок. Неудивительно, дружелюбие по отношению к нему они проявлять не собирались.

– Почему он не связан?
– поразилась Адигора.
– Почему получает неположенные ему блага, а не...

– Подыхает от жажды и голода, - закончила Падве, тяжело опускаясь на стул рядом с Арчи и впиваясь в него злобным взглядом.

– Согласна, что среди женщин ему не место, - поддержала подруг спокойная Ром.

– Он был рабом без права избирать собственную судьбу и лишь делал, что велят. С таким же успехом ты можешь винить во всех злодеяниях штуку, висящую у тебя на поясе, - заметил я веско.

Адигора мимолётным движением коснулась своего оружия.

– Мы - стражницы Эха, - пояснила она.
– И себе подобным вреда не причиняем. Наша служба почётна и важна для выживания Эха.

Новжа демонстративно закатила глаза:

– Кто бы сомневалась? Разве восхитительная Адигора может заниматься чем-то постыдным?

Этот выпад тоже остался без внимания Адигоры. Она пересекла таверну и села напротив окаменевшего от напряжения Арчи. Но я поспешил встать у него за спиной, положив руку на обтянутое гладкой тканью плечо. Под весом моей кисти Арчи немного расслабился.

– Чего хотят разорившие Ракушку мужчины?
– прямо спросила Адигора, сделавшая вид, что не заметила моего участия в судьбе потенциального врага.

– Безграничной власти и новых рабов, я полагаю, - ответил Арчи как всегда отрешённо, когда речь заходила об Империи.

Адигора посмотрела на меня:

– Вы так легко доверились, а ведь он может до сих пор шпионить, лишь играя роль сломленного человека.

– Не заблуждайся, думая, что мне это не приходило в голову, - ответил я жёстче, чем хотел.
– Он не шпион, больше нет. А, знаешь, почему? У нас нет армий, о которых можно рассказывать. Только стражницы Эха, отсиживающиеся в горах, пока нам здесь приходится разгребать горы трупов и думать, что делать со всем этим дальше.

В таверне повисла до предела натянутая, как тетива лука, тишина, разорванная острым лезвием неизвестного мне оружия, воткнувшегося в до этого безупречный стол.

– А, ну, повтори, что ты там вякнула?
– Падве покраснела от негодования.
– Вы, изнеженные лесные цветочки, полевые мышки и радужные рыбки ни хрена не знаете о настоящих испытаниях и бессмысленных утратах. Прыгаете себе с белочками и лошадками и думаете, будто всё знаете о жизни, - она смачно плюнула на пол.
– Может статься, вы получили то, что заслужили.

– Хватит, Падве, - холодно оборвала её Адигора.

Падве вытащила лезвие из столешницы и отошла к стойке, выискивая чем бы промочить глотку.