– Может, волки?
– предположила Димбо.

– Может, - согласился я.
– Укроемся.

Мы легли на снег, расправив балахоны и спрятав лица. Новжа себя ещё и сверху присыпала. Замерли. Всякий хищник всё равно бы нас учуял и обошёл стороной, как это обычно и происходило. Если, конечно, зверь не бешеный как тот, что напал на Быстроречье. А может ещё один мишка, вдруг проснувшийся в самый разгар зимней спячки? Слишком опасная мишень. Только опьянённый желанием обнажить меч воин ринется на такого. Даже я это признавал, в тысячный раз прокручивая в голове бой, в котором не должен был так легко победить.

Но до ушей донёсся не рык, а разговоры. Не тихая и осторожная беседа крадущегося охотника, а громкая речь, да ещё и со смехом, распугивающим, прикорнувших на ветвях деревьев птиц.

– А это точно, что здесь нас не станут искать?

– Чем мне ещё поклясться, чтобы перестать отвечать тебе в миллионный раз? Это неизведанные земли, никто сюда не сунется, тем более за нами.

Ко мне подполз Арчи. Он выглядел потрясённым, его губы побелели, я думал, что от холода, пока не услышал одно единственное слово:

– Имперцы.

Поняв смысл фраз, произнесённых незнакомцами, я не сразу осознал, что их речь мне чужая. И сам удивился своей оплошности.

– Что они здесь делают?
– шёпотом спросил я у Арчи.

– Скорее всего дезертиры, удирающие от ответственности с честью умереть за Императора. Но, без сомнения, при оружии.

И Арчи не ошибался. Из-за деревьев, хрустя снегом, показались пятеро. Я и глазам не поверил, хоть и не мог слишком высоко поднять голову, чтобы не обнаружить себя. Разглядел тяжёлые кожаные поношенные сапоги. Услышал, как концы мечей бились о бёдра. Имперские дезертиры прошли в метре от нас, вовсе не заметив притихших в снегу охотниц. Если судить по направлению, они углублялись в лес, туда, где и наша следопытка не хаживала. А, значит, Быстроречью ничто не угрожало. Но как они вообще оказались так далеко от побережья?

– Спустились вниз по реке, - предвосхитила мои мысли Новжа, поднимаясь и отряхиваясь, когда тёмные облачённые в доспехи фигуры скрылись за деревьями.
– Быстрая не замерзает даже зимой, но, огибая город, впадает прямо в море.

Меня пробрала дрожь. То ли от долгого лежания на холодной земле, то ли от внезапной встречи с врагом, которую я так ждал, но оказался к ней совсем не готов.

– Пойдём за ними?
– поинтересовалась Малка, повернувшаяся ко мне в ожидании указания.

– Стоит ли? Если попадутся здешней ведьме, то и так сгинут.

Собственное желание не ввязываться в драку поразило. Но никто и не подумал спорить или подначивать, приводя в пример то, что я говорил ранее об испытаниях и прочем. Стало стыдно за собственную нерешительность и страх.

– А-а-а!
– раздался вопль как раз с той стороны, где скрылись дезертиры.

– Этот голос, - пробормотал я и уже бежал со всех ног, не замедляясь и не останавливаясь, чтобы перевести дух.

Что Айя забыла в лесу в зимнюю пору? Когда она вообще стала посещать Шепчущий лес? Разве её место не в приёмной дома хранительниц? И почему именно сейчас, когда я так не хотел подвергать лишней опасности своих подруг?

– Кто это ещё?
– интересовался удивлённый мужской голос.
– Гляньте, волосы совсем обрезаны. Не уж-то тоже дезертир?

– А я-то думал, что первым нашёл это место, - откликнулся второй с некоторым разочарованием.

– Больно хиленький парнишка. Эй, ты, кончай вопить! Отвечай, кто ты такой будешь?

Я уже мог разглядеть фигуру сестры, укутанную в плотную накидку цвета бурого мха длиной до самых щиколоток. Она оказалась заперта в круге из пяти мужчин, безуспешно пыталась из него выбраться, но натыкалась на грубые толчки. Дезертиры сжимали кольцо.

– Может он немой?
– предположил один из них.
– Немые только вопить и умеют. Это у них вместо речи. Глядите-ка, а он безоружный. Сдаётся мне, это беглый раб...

Позади раздался короткий вскрик. Быстро обернувшись, увидел споткнувшегося и упавшего в снег Арчи. На помощь ему бросилась Новжа. Одними губами Арчи сказал мне «поспеши».

Пусть в лесной тиши я чётко различал разговоры дезертиров, но бежать до них оставалось ещё довольно далеко. Всё усложняли деревья, вдруг возникающие словно из ниоткуда там и тут и корни, нарочно ставившие мне подножки. Но я понял намёк Арчи, и заболело груди, то ли от недостатка воздуха, который жадно глотал на бегу, то ли от слов бывшего раба вдруг зазвучавших у меня в ушах столь явственно «...вырезали всех старых, схватили молодых, показали, где моё место...»

– Эй, ты же раб, малыш?
– в голосе дезертира слышалось сладкое предвкушение.

Айя предприняла попытку ударить своей неприспособленной к насилию рукой того, кто толкнул её в очередной раз, но он просто грубо схватил её за кисть. А препятствия всё не заканчивались. И когда имперцы успели уйти столь далеко и почему были так хорошо мне видны за деревьями?

Звук рвущейся одежды распорол морозный воздух. Айю повалили на землю. Её, прежде казавшаяся значительной, а ныне хрупкая фигурка терялась за столпившимися над своей жертвой тёмными силуэтами.