– Постоишь в очереди вместо меня, если не трудно, а то моя младшая дочка проснулась. Я уложу и быстренько ворочусь.

– О, с радостью помогу.

Всучив мне пару деревянных вёдер с железными ободками, мать побежала дальше по улице. А я пристроилась на её место, развесив уши.

– Какие нынче вести из Жемчужины?
– поинтересовалась женщина, стоящая неподалёку от меня, у своей соседки.

– Да какие могут быть вести? Четверть домов опустела, работа не ладиться, хотя некоторые напротив уходят в неё с головой. Многие потеряли родных и любимых.

– Ужасная штука этот ураган, - покачала головой третья женщина.

Две первые взглянули на неё с недоумением:

– Что за ураган?

– Как это?
– у третьей расширились глаза от удивления.
– Тот, что унёс жительниц в море.

– Она из этих, - шепнула первая второй. Мрачно переглянувшись, женщины замолчали.

Я подумала, какой силы должен быть ураган, чтобы снести всё поселение и насколько разумным, чтобы тронуть лишь людей, не разрушив дома. Даже для меня это казалось невозможным.

Мысли оборвал звон алюминиевых ложек, хаотично бьющихся о котелки и кастрюльки. На очередь надвигалась целая толпа недовольных. Старые, молодые, подростки, нашлось место и маленьким детям, увлёкшимся вслед за необычайным зрелищем. Подростки и издавали непереносимую какофонию звуков. Но сразу же перестали, стоило толпе остановится. Вперёд вышла высокая, смурная на вид женщина лет сорока.

– Мы более не позволим лжи разъедать сердца наших детей!
– низким басом объявила она, откашлялась и тут же продолжила.
– И всем придётся признать, как в действительности погибли наши сёстры из Ракушки! Их жестоко убили, многих из них, а остальных похитили!

Из открытых окон повысовывались лица, очередь притихла и перестала двигаться, сосредоточив внимание на возмущённых. Но оцепенение продолжалось недолго. Выкрик в нескольких шагах от меня, исходящий от женщины, что ранее упоминала об урагане, ударился о толпу:

– Не о своей ли лжи ты лопочешь?! Чему ты учишь наших детей? Страху? Хочешь, чтобы они оглядывались на каждом шагу в ожидании удара от какого-то монстра из кладовки?

– Нет никаких мужчин!
– послышался другой голос.
– Их даже никто не видела, кроме участниц Собрания Девяти, но и те просто поверили на слово незнакомой нам белке!

– Вот именно, - несколько кивков в знак поддержки.

Я начала нервничать. Ситуация накалялась, но отделиться от очереди не вышло, меня обступили со всех сторон.

– Там были трупы!
– выступила женщина из толпы протестующих, брызжа слюной.

– Последствия урагана, который и унёс остальных в море, - упрямо вторила очередь.

Две женщины, прежде обсуждающие Жемчужину, отделились от остальных, стоящих за водой, и присоединились к возмущённым. Некоторые повторили за ними, я замешкалась.

– Нельзя всё принимать на веру, - снисходительно заметила старуха с клюкой, показавшаяся из ближайшего к колодцу дома.
– Что это за сказки про каких-то мужчин? Да мы слыхом не слыхивали о подобном. Бред сивой кобылы, вот что это!
– она плюнула себе под ноги.
– Я скорее в ураган поверю или в зверя какого, выбравшегося из пучин морских, - она затрясла клюкой, тыкая в присутствующих плохо стёсанным концом.
– Держитесь от воды подальше, и ничего с вами не случится!

Приняв совет слишком буквально, несколько человек отодвинулись от колодца. От толпы отделились трое и присоединились к очереди. Я мигом пожалела о своём чрезмерно любопытном характере и приведшем меня на место, на котором сейчас стояла, сжимая гладкие ручки чужих вёдер.

– Я с матерями лично помогала отправлять в последний путь мёртвых, - заявила подростка с кастрюлей и ложкой в обеих руках.
– Ни жилища, ни даже лодки не были сломаны, зато пострадали клетки с почтовыми птицами, как будто кто-то намеренно их поломал, чтобы не позволить оповестить о случившемся остальных. Такое не по силам неразумному зверю.

Снова кивки и переходы с одной стороны на другую.

– Вам придётся признать правду, - настаивала предводительница протестующих.
– Или же это будет означать, что вы плюёте на память погибших.

– Меня тошнит от этого дерьма!

– Кто дал тебе право решать за всех?!

– Заткните её кто-нибудь!

Гвалт гневных голосов смешался со стуком ложек о котелки и кастрюльки. А потом (я не заметила с чьей именно стороны) полетели первые камни. Под ногами на улице их было не много, очевидно, кто-то набрал заряды заранее, притащив прямо на потасовку. Я прикрыла лицо ведром, отходя в сторону, споткнулась о чужую ногу и упала на спину. Крики оглушали, никто никого не слушала, и я уже не могла различить слов. А попытки подняться не увенчались успехом. Нога ныла, кажется, я подвернула лодыжку.