Теперь ставшая единой в своём негодовании толпа неистовствовала. Чудом мне удалось отползти в сторону, будучи никем не растоптанной. В ход пошла вода и вёдра, что летели в несогласных. Наверное, стоило вмешаться, например, сказать о своём участии в Собрании, подтвердить существование мужчин и всю историю. Но я сама знала всё лишь с чужих слов, доверилась представлению Васхи о происходящем. Потому едва ли мои доводы смогли бы хоть кого-нибудь убедить. Насколько легко поверить в домыслы, когда не знаешь правды. Мужчины, которых почти никто не видела. Арчи не в счёт, слишком долго он прикидывался одной из нас, да и опасным не выглядел. Может и правда чушь, безумие, на которое я легко повелась? А у Арчи между ног приютился морской паразит, и не бывает никаких мужчин.

Собственный отрывистый нервный смех вернул меня обратно в Перекрёсток в гущу стычки, переросшей в самую настоящую драку. Сквозь толпу я разглядела Вигуш, равнодушно наблюдавшую за происходящим со стороны. Отчаянно надеясь, что она меня заметит, я замахала руками, крича:

– Вигуш! Вигуш!

Услышав своё имя, швея насторожилась, и стала вертеть головой по сторонам, потом внимательно вгляделась в беснующуюся толпу и, наконец, заметила меня. Вопросительно подняла бровь. Я указала на ногу, удручённо покачав головой. Кивнув, Вигуш сделала шаг в мою сторону и стала медленно продвигаться сквозь дерущихся, поразительно ловко увернулась от камня, едва не рассёкшего ей лоб.

– Они выжили из ума, - констатировала Вигуш, склоняясь надо мной и помогая встать.

– Не могу не согласиться.

Нога ныла так, что я скривилась от боли, зажмурившись, когда пыталась на неё наступить. А в следующий момент нечто нестерпимо горячее хлестнуло по лицу, заставив вскрикнуть. Я почуяла запах горящей плоти и плавленых волос. Вигуш быстро оттащила меня в сторону, помогая сесть на ближайшие ступеньки.

– Что с моим лицом? Что с моим лицом?
– лихорадочно повторяла я, впиваясь ногтями в руку своей спасительницы, меня трясло.

– А ты не чувствуешь?
– отстранённо поинтересовалась швея.

Очков я лишилась, и окружение стало расплываться, но левый глаз не закрывался. Он совсем не закрывался, хотя я изо всех сил напрягала веко.

– Что это такое было?
– не отставала я.

– Похоже камень разбил фонарь на столбе, масло вспыхнуло как раз над тобой. Если бы не очки, ты бы лишилась обеих глаз, Сахар.

– Охотно верю. Но что с моим левым глазом?

На этот вопрос Вигуш не ответила. Не став дожидаться, пока толпа утихнет, она донесла меня до моего дома. Я услышала обеспокоенный голос Лежки:

– Что случилось?

– Давай ты сперва поможешь мне занести её внутрь.

Оказавшись на продавленном диванчике в гостиной, я потребовала принести зеркало и другую пару очков. Вигуш стояла в сторонке, уставившись на меня, пока Лежка поспешно выполняла распоряжение. Немного успокоившись в тишине и покое родных стен, я стиснула ручку зеркала лишь слегка дрожащей рукой, водрузила очки на переносицу и, сделав глубокий вдох и выдох, посмотрела на собственное отражение.

Лицо обожжено, несколько ссадин на скулах, оставшихся от разбитого стекла. Белый шарик левого глазного яблока торчал из-под опалённой брови, лишённый мягкой тонкой кожицы, зовущейся веком. Я сглотнула, в пересохшем горле засаднило. Собравшись с духом, повернула голову и выдавила улыбку, глядя по очереди на бледную Лежку и безразличную Вигуш:

– Похоже у меня появился новый проект. Что думаете?

Громкое протяжное мяуканье у ног стало единственным ответом, который я получила.

Глава 9. Светлая грусть расставания

Как позже мне рассказали, ведьма явилась в город ранним утром, когда ещё сонные петухи не собрались надрывать свои глотки. Она пересекла город, оставляя глубокие следы на хрустком выпавшем ночью снегу, пока те немногие, кто привыкли вставать с рассветом, провожали её ошеломлёнными взглядами. Ведьма Шепчущего леса, о которой ходило столько сплетен, вдруг предстала перед миром, не скрывая своего истинного лица за обличьем полуночной совы. И всё-таки она внушала робость и страх. От Соши веяло чем-то животным и диким, как от того разъярённого медведя, вдруг напавшего на девочку. И потому никто так и не решился с ней заговорить.

Сейчас же Соши стояла прямо предо мной в спальне, напоминающей о прежней Васхе разве что розовым цветом стен (шкаф, из чьего нутра полностью исчезли сарафаны, я перекрасил в зелёный; а ящички заполнились эскизами разных знакомых женщин, которых я облачил в доспехи, пририсовав оружие). Перевязанный бок ныл, стрела, которую Малка вчера забыла в гостиной, с почерневшим от яда наконечником лежала на комоде. Новжа занимала стул почти у самого изголовья кровати, а Димбо прислонилась к стене и настороженно и недружелюбно поглядывала в сторону нежданной гостьи. Вторая хранительница устроилась в кресле и с живым любопытством оглядывала ведьму.

Малке и Арчи достались роли стражниц. Они стерегли комнату, в которой и была заперта убийца, совсем не думавшая сбегать с места преступления. Хотя, возвращаясь к инциденту, я пришёл к выводу, что Айя намеревалась просто свалить всю вину на уроженку Ракушки, раз уж использовала её оружие. План бы отлично сработал, превратись я в бездыханный труп, как и было положено.

– Помнишь ли ты, Васха, что я сказала тебе тогда в лесу?
– спросила ведьма Соши напрямик.

– Помимо прочего, что теперь ты моя хранительница. Видимо, потому смертельная доза яда не погубила меня.