— Не стоит радоваться, Сергей Георгиевич, — осторожно заметил Семибратов. — Нам с вами тоже могут по шапке дать.

— Пустое болтаете, Алексей Алексеевич.

Семибратов понял, что сказал лишнее, и поспешил переменить тон.

— Так я ведь в шутку, — виновато оправдался он. — Нам по положению приходится говорить одно, а думать другое.

— Если это так, — ответил ему в тон Лазо, — то сообщайте мне ежедневно про события в столице.

— Пожалуйста, Сергей Георгиевич… Для такого человека, как вы, я с удовольствием.

Лазо уловил перемену в чиновнике: он не называл его больше «господином прапорщиком» и даже не пытался оправдать свой образ мыслей.

…Долго тянется зимняя ночь. Не спится Лазо. Через несколько часов наступит новый день, и надо продумать, с чего начать его. «Ведь я офицер, командир взвода, под моим начальством вооруженные солдаты, — размышлял он. — Прикажи — они все сделают: и телеграф захватят, и красный флаг над городской думой водрузят».

Сквозь замерзшее окно пробивается серое утро. Желтый свет керосиновой лампы падает на усталое лицо Лазо. Перед ним исписанный лист бумаги. Рука его перечеркнула какие-то строки, написала новые… За окном тишина, город еще спит… А в Петрограде, за несколько тысяч верст отсюда, не умолкают выстрелы, идут бои…

За дверью послышались шаги. Лазо сложил исписанный лист вчетверо, вынул из кобуры револьвер и положил на стол. Потом подошел к двери и резко толкнул ее. В коридоре кто-то стоял.

— Кто там? — строго спросил Лазо.

— Ваше благородие, это я, Назарчук. По секретному делу.

— Заходи. Ну что, Назарчук?

— Барышня Ада наказала передать: подсобите дяде Глебу… Власть в городе тогда перейдет в наши руки. Сами понимаете, ваше благородие, либо пан, либо пропал.

— Разве в городе знают про петроградские дела? — удивился Лазо.

— Знают, ваше благородие. Я ночью стоял в наружном карауле… Прибежала барышня и сказала: «Передай Лазо, что царя сбросили».

— Подъем скоро?

— Через полчаса.

— Ну так вот что, Назарчук! По боевой тревоге подними сейчас же всю четвертую роту. Если унтер спросит, скажешь, что я приказал.

— Слушаюсь, ваше благородие! — ответил довольный Назарчук и выскользнул из комнаты.

Поднятые по боевой тревоге солдаты торопливо одевались и спешили на казарменный двор. В морозном воздухе под сапогами скрипел снег:

— Рота, смир-но! — услышал Лазо голос Назарчука. — Равнение напра-во!

— Отставить! — крикнул Лазо, подбежав к солдатам, и весело поздоровался: — Здравствуйте, товарищи!

Обращение прапорщика было столь необычно, что вместо дружного солдатского ответа послышались разрозненные голоса:

— Здравия… желаем…

От Лазо не ускользнуло смущение солдат. Подойдя к Назарчуку, он протянул ему руку и громко произнес:

— Спасибо, товарищ Назарчук!

Повернувшись лицом к строю, Лазо взволнованно заговорил:

— Товарищи солдаты! В Петрограде произошла революция. Народ, на сторону которого перешли солдаты и матросы, сбросил царя, арестовал продажных министров и генералов и взял власть в свои руки. Надо кончать войну с немцами, возвратиться в свои дома, отобрать у помещиков землю, у фабрикантов — заводы…

Лазо посмотрел на лица солдат — они озарились улыбкой.

— Товарищи! — еще громче крикнул Лазо. — С сегодняшнего для прошу называть меня просто «товарищ Лазо», а не «ваше благородие», но дисциплину и порядок сохранять, как положено солдату.

К Лазо подбежал Назарчук, дежуривший у казарменных ворот.

— Товарищ Лазо! — предупредил он. — Ротный идет.

Командир роты подпоручик Смирнов шел быстрым шагом. Подойдя к Лазо, он, скривив рот, спросил:

— Это вы взбунтовали мою роту, прапорщик?

— Я, подпоручик.

— Опомнитесь! Вы давали присягу служить государю императору?

— Этот идол уже под арестом.

— Как вы смеете! — крикнул Смирнов.

— Подпоручик! — решительно перебил Лазо. — Советую вам убраться вон.

Смирнов расстегнул кобуру, но Назарчук, понявший намерение ротного, ловко сбил его с ног и, подобрав вылетевший револьвер, подал его Лазо.

— Оставь у себя! — приказал Лазо.

Смирнов вскочил, поднял папаху и под свист солдат бросился без оглядки бежать с казарменного двора.

— Что же теперь будет? — раздался чей-то голос.

— Ребята! — закричал Назарчук. — Изберем сами нового командира роты. Я предлагаю товарища Лазо. Лучшего командира нам не найти, потому что их благородие… Виноват, — закашлялся Назарчук, — с непривычки… потому что товарищ Лазо революционер и только для виду носит погоны… Сейчас я приведу еще одну роту.