– Вам не нравится этот сад?
– спокойно спросил Эстилис.

– П-при чем здесь сад?
– пробормотала Кинэри, совершенно застеснявшись.
– Я не о том! Вас не следует оставаться при госпоже Нистарии.

– Это невозможно, - покачал головой Эстилис.
– С той поры, как я принял фамилию Тиргирхольд, я неразрывно связал себя с Герцогом Объединенного Мира. Не говоря уже о том, что сейчс я сам стал Эссентессером.

– Если вы останетесь рядом с ней, - тусклым голосом проговорила Кинэри, - то либо станете моим новым мучителем, либо я вас убью. Третьего не дано.

– Зачем же так резко?
– усмехнулся Эстилис.
– У человека всегда есть дополнительные пути и возможности.

– А у вас - нет. Потому что вы уже не Тиргирхольд, вы - Эссентессер, - эту фамилию Кинэри произнесла с трепетом.
– Да ещё и Грозового Мира. Вы не можете выбирать извилистые тропки, здесь все очень просто: согласиться и выбрать единственную тропу или уйти и умереть. Впрочем, вам легче, чем всем прочим правителям Грозового: вы уйти можете, а вот они навсегда прикованы к своим постам, даже если этого не осознают. Прикованы - до самой смерти. Вы тоже можете защелкнуть цепь, если сегодня явитесь на церемонию, но я прошу вас: уходите, сбегайте - куда угодно, только подальше отсюда.

Эстилис некоторое время смотрел на неё и молчал, покручивая в руке сорванный сухой стебелек какого-то цветка.

– А если я хочу связать свою жизнь с Грозовым Миром?
– он чуть наклонил голову вбок.
– Случаются же такие сумасшедшие люди - патриоты, нет?

– Вы не такой, я знаю, - прошептала Кинэри.
– Эссентессеры Грозового Мира обречены, и это я тоже знаю.

– А вы, значит, предсказательница?
– в тоне Эстилиса скользнули язвительные нотки.

Кинэри внезапно замолчала. А затем, глядя себе под ноги, еле слышно произнесла:

– Да.

– Простите?
– изогнул бровь Эстилис.

– Да!
– воскликнула Кинэри.
– Да, - повторила она уже тише.
– Это довольно слабо, хотя сейчас, после того, как умер Мэшмет Зорренд, стало проявляться все явственнее. Но я молчу. Она запрещает мне пользоваться даром, - с какой-то особенной болью произнесла слово “она” Кинэри. И затухла, глядя на мокрую - ночью прошел небольшой дождик - землю.

Эстилис не двигался, только смотрел на неё. А затем решительным жестом сломал стебелек, который держал в руках.

– Не надо мне лгать, - произнес он уже жестким голосом.
– У вас нет никакого дара предсказательницы, вы просто попытались придать своим словам весомость, нет?

– Вы правы, - прошептала Кинэри.
– Я просто врунья. Я ничего не могу, даже убеждать людей. Ну как, как мне сказать вам, что никакое благородство призвания, никакая слава и власть, никакое почтение к Эссентессеру не стоит того, что вас ждет на этом пути?

– Успокойтесь, - в голосе Эстилиса слышалась твердость.
– Я понимаю вас. Вы боитесь. Поверьте, свою дорогу я проложить сумею сам - и никогда не уподоблюсь вашей воспитательнице, слышите? Слышите?
– звучно повторил он.

Кинэри робко кивнула.

– В таком случае идите к себе и не переживайте. Всего хорошего.

– В-всего хорошего, - пробормотала она и, словно стесняясь своих движений, неуклюже побрела к дверям особняка.

Юнари бросила быстрый взгляд на неподвижного Эстилиса и решила следовать за преемницей Герцога, которая уже понуро дергала ручку двери. Едва войдя внутрь, Кинэри столкнулась с Нистарией Эссентессер, на лице которой застыло суровое, почти злое выражение.

– Так значит, тебя не учили, как разговаривать с незнакомыми людьми, девочка?
– произнесла Герцог Объединенного Мира.
– Тогда - идем, пора объяснить.

Кинэри вся сжалась, но Нистария цепко ухватила её за руку и потащила куда-то в глубь дома. Юнари осталась стоять возле двери. Может, ей и надо было видеть, что происходило дальше, только вот видеть это она не хотела.

***

Все утро Хор не мог прийти в себя после ночных откровений Байониса. Сначала сломал себе мозг, пытаясь подобрать весомые аргументы своей невиновности, а когда голова просто отказалась работать в эту сторону, двинулся по другому направлению. Маршал утверждал, что его ученик начнет с убийств невинных, и не приходилось сомневаться в том, что предсказание относилось именно к нему. Выходит, это ещё предстояло? И Маршал Грозового Мира ради своих целей начнет уничтожать не имеющих никакого отношения к делу людей? Предсказатели не ошибаются, это временник может влиять на события будущего…

Хор очень долго думал над этим и в конце концов пришел к выводу, что ничего не может сделать, чтобы как-то это предотвратить. Оставалось только надеяться, что он не превратится в зверя и что несчастья произойдут в как можно меньшем масштабе. В конце концов, без каких-то действий Мальса в мире должно было произойти нечто более серьезное, чем гибель некоторых людей. Сделав этот вывод, он поймал себя на мысли, что думает совсем как Кей, и окончательно разозлился. В итоге Хор пообещал себе, что постарается снизить результативность предсказания, и все же позволил уставшему разуму несколько часов сна перед новым серьезным днем.