Вот Герцог внушал доверие. Он провел немало лет в этом крае, прошел оккупацию, обладал качественным даром, и все это предопределило его выбор. Эстилис Эссентессер подходил на роль правителя Грозового Мира, ну а Маршал… Что ж, придется относиться к нему уважительно как к человеку, придумавшему все это, и надеяться, что два других Эссентессера сумеют исправить его ошибки, а Байонис не забудет своего ученика и поможет ему советами.

Эриция сидела в каюте дирижабля и смотрела в окно, где расстилалось небо - следовало поблагодарить непривычно ясную для середины осени погоду. Шел уже четвертый час с момента их отбытия, поэтому ко всей этой красоте она успела привыкнуть и сейчас просто глядела на неё, предаваясь своим мыслям. На столе стояла нетронутая кружка с давно остывшим чаем: его принесла заботливая спутница, не знавшая, что Эриция пьет чай очень редко, лишь в особые моменты, а этот, несмотря на всю свою торжественность, к ним не относился.

Совсем скоро её ждало прибытие в столицу, которое станет точкой отсчета в новой жизни. Было отчего улыбаться. Да и солнце сегодня светило ярко, словно Облачному Миру захотелось скинуть любимые облака и поприветствовать гостью хорошей погодой. Это обнадеживало, дарило новые силы и уверенность в будущем успехе.

Дирижабль внезапно тряхнуло, грубо выдергивая Эрицию из её блаженного состояния. Что там могло случиться? Неисправность в двигателе? Почему именно сейчас? Воздушный корабль, покачиваясь то влево, то вправо, начал медленно снижаться. В каюту забежал встрепанный матрос.

– Прошу прощения, леди, но у нас аварийная посадка.

– Что? Что случилось?
– немедленно потребовала объяснений Эриция.

– Нас сбили. Падаем, - просто сказал матрос и выпрыгнул в коридор, чтобы известить всех остальных пассажиров.

– Как… падаем?
– тяжелым камнем сорвался вслед ему практически неслышный вопрос. Эриция не хотела верить тому, что услышала. Как же так? Именно в тот самый момент, когда она двигалась навстречу своему счастью, неожиданная беда грозила оборвать дорогу к нему.

Что же могло произойти теперь? Крушение, смерть? Нет, вряд ли, ведь матрос сказал про посадку, а значит, шансов уцелеть при приземлении хватало. Но кто-то же их сбил, и эти люди внизу, они наверняка захотят сделать то, ради чего спустили с небес гордый воздушный корабль. Кто эти неизвестные? Для чего им понадобилась авиакатастрофа? Эриция не могла найти ответа ни на один вопрос, а зеленые массивы за окном все приближались. Дирижабль спускался на небольшое поле, где можно было сесть, спускался навстречу неизвестности.

– Что бы это ни было, кто бы это ни сделал, - вслух произнесла Эриция, сжимая кулаки, - я отомщу. Клянусь, отомщу!

========== Глава 1. Изумляющее ==========

Эстилису редко что-то снилось. Потому что весь отдых был урывками, всегда что-то волновало, всегда сыпались дела. Если он что и видел, то довольно быстро это забывал. То, что явилось этой ночью, не могло называться сном в полном смысле этого слова: просто бессвязные картинки прошлого, однако, проснувшись, Эстилис долго лежал, не двигаясь, и размышлял над этим. До прибытия поезда оставался ещё час с четвертью, и ничто не мешало разгулявшейся памяти.

Когда-нибудь о смутных временах Грозового Мира начнут писать учебники. Сухо, невозмутимо, убирая все лишние подробности. Там напишут: «В 2133 году на пост администратора Ценеи был назначен Атрис Тиргирхольд. С его подачи началось строительство новых энергетических станций в Ценее. Однако спустя полгода Атрис объявил, что Грозовой Мир — это отдельное независимое государство Мерана, иначе говоря — Мецающий Мир».

А может, напишут как-то по-другому, более красиво. Но нигде в этих учебниках не скажут, что у Атриса были рыбьи глаза. Он не любил удивляться, он любил удивлять, но он очень удивился и у него были именно рыбьи глаза, когда Эстилис Тиргирхольд с каким-то звериным наслаждением навел на него заряженный пистолет.

Тот, кого называли главным революционером, отцом меранов, на деле выступал лишь марионеткой, а во главе движения стояли другие, и вот они как раз старались, чтобы по них ничего потом не написали. Однако Атрис втиснул свое имя в историю, провозгласив на весь мир о существовании Мераны. Поначалу это казалось безумием, а потом стало ясно, насколько это реально.

В те дни Эстилиса в Ценее не было. Он вернулся из поездки чуть позже, и первым, что он увидел, были непонимающие лица — везде. Атрис вместе с группой единомышленников забаррикадировался в здании администрации, а вокруг неё ощерились стволами пушки, наскоро подвезенные его сторонниками из военных. Прочие генералы, совершенно не ожидавшие подобного поворота событий, собрали все имеющиеся силы в пригороде Ценеи и готовились штурмовать администрацию. Неспешно идя среди выстроенных колонной бронеавтомобилей, Эстилис чувствовал, что все это словно бы происходит отдельно от него, в какой-то параллельной реальности. Он вернулся к себе домой, запер двери, завесил окна и лег спать.

На следующее утро в штабе правительственных войск прогремел взрыв. А затем на улицах Ценеи стало удивительно пусто: ни один человек не мог найти в себе силы, чтобы подняться с постели. Это не касалось солдат, выступавших на стороне Атриса: около полудня они спокойно выстроились на площади, а затем промаршировали до мест базирования противника и забрали всю технику и оружие, которое сохранилось после взрыва.

Где-то к обеду на площадь потянулись люди из правительства — те, у кого жажда жизни оказалась сильнее боли и старых принципов. Они пришли просить пощады у Атриса. И тот смилостивился: непонятная болезнь отступила, жители Ценеи могли вздохнуть свободно. За несколько дней вся область перешла в распоряжение меранов, а вслед за ней — соседняя, вместе с административным центром Шеймером, который сломили точно так же, как и Ценею. Однако следующие города Атрис уже не брал страхом, а посылал на них армию, одновременно разворачивая кампанию на соседнем материке — на Островах. Перемена тактики выглядела странной, и нескоро, но генералы Грозового Мира все же поняли: противник лишился своего чудо-оружия.