На «Альгенсере» пятеро высокопоставленных путешественников разместились в соседних каютах. Минут через пятнадцать они встретились на открытой палубе: кто-то пришел туда раньше, кто-то — позже, однако все захотели посмотреть на отправление парохода. Юнари и Альта о чем-то перешептывались, прислонившись к бортикам: видимо, быстро нашли общий язык. Немудрено — с их-то схожими характерами. Эстилис, располагаясь от всех поодаль, курил, причем Альта косилась на него с неприязнью и помахивала перед собой ладонью, хотя холодный морской ветер быстро уносил весь дым в другую сторону. Эвальд стоял вместе с Герцогом и о чем-то оживленно ему говорил, не получая в ответ ни слова, ни кивка, одно лишь вежливое внимание.

Хор поглядывал на все ещё суетящихся возле «Альгенсера» людей: в трюм погружали последние ящики. Наконец звонко раздался удар колокола, и народ отхлынул от парохода. С лязганьем поднялись якорные цепи. Из двух труб сильнее повалил черный дым, и корабль медленно стронулся с места, а на берегу кричали и махали платками. С нижней палубы, куда выходили пассажиры вторых и третьих классов, остающимся в Кальде отвечали криками и тоже махали платками.

Сбоку к Хору подошел Эстилис, обдавая его запахом табака, ещё не успевшим выветриться.

— Поздравляю с отплытием, Маршал. Вы знаете, лет эдак сто назад считалось, что есть три категории людей: живые, мертвые и те, кто в море. В наше время, к счастью, корабли надежные и тонут редко, хотя исключения есть практически во всех правилах.

— Не пугайте меня, Герцог, — с усмешкой ответил Хор. — Я всего-то второй раз на корабле.

— Морская болезнь не одолевает? — заботливо поинтересовался Эстилис.

— Нет, я к ней устойчив, — Хор не сказал, что иначе он бы вообще не поплыл, а постарался бы справиться со страхами и полетел бы на дирижабле. Нет ничего унизительнее морской болезни в течение всего плавания. — А вы?

— Увы, — развел руками Эстилис. — Меня всегда тошнит, хотя до большего, к счастью, не доходит. Надеюсь, у ваших друзей ничего подобного нет, раз они согласились на это путешествие. Ведь всем им уже приходилось плыть, нет?

— Да кто знает, — вздохнул Мальс. — Все в какое-то время пересекали одно из морей, однако я не знаю, на корабле или на дирижабле.

— Мы прибываем завтра рано утром, — задумчиво произнес Эстилис, поглядывая на становящийся все меньше порт Кальде. — И уже через три часа отходит поезд до столицы. Как видите, я не просто так выбрал этот день: тут удобное сочетания прибытия и отправления всех средств передвижения.

— А если бы наш поезд опоздал? — хмыкнул Хор. — Мы могли бы и не попасть на корабль.

— Этот — не опаздывает, — категорически отрезал Эстилис. — Только в случае чего-то уж слишком необычайного, например, взрыва путей заговорщиками. Но тогда мы вообще не попали бы в Кальде.

— А пароход может из-за чего-то задержаться?

Эстилис повернул голову, глядя в сторону бескрайнего моря, за которым далеко-далеко лежал Грозовой Мир.

— Вряд ли, — наконец ответил он. — Да и в конце концов у нас целых три часа.

***

Все четверо людей, рядом с которыми Юнари выпало провести эту дорогу, тянули к себе самыми разными привлекательными чертами, и сложно было с первого раза решить, за кем начать наблюдать. В конце концов она выждала, пока кто-то из них первый обратится к ней с разговором, и это оказалась Альта Каэндра, будущая Альта Зорренд, родившаяся тоже в Крылатом Мире. Они заговорили о родине. Собеседница некоторое время зажималась и выглядела довольно мрачно, поскольку, видимо, тосковала по тем местам, но довольно быстро её удалось вывести на оживленную беседу, и время до отправления они скоротали этим разговором.

Альта с неудовольствием посматривала на курящего неподалеку Герцога и отмахивалась рукой от дыма, заявив, что от табака у нее болит голова. Юнари относилась к этому спокойно, но, чтобы не нервировать новую знакомую, отошла чуть подальше. Разговаривала и тоже то и дело бросала взгляд на Эстилиса, рядом с которым стоял Мальс Хор, а с ними обоими пытался болтать Эвальд Мистераль.

Порт Кальде остался едва заметной полосой на горизонте, и Юнари, отойдя от Альты, спустилась на вторую палубу, где располагались, соответственно, каюты второго класса. Вопрос состоял лишь в том, едет ли театр здесь или палубой ниже, третьим классом. Сейчас, пока Эстилис разговаривал с Мальсом Хором, требовалось первой найти Эссабину и проследить, ищет ли она встречи со своим ненаглядным Герцогом и знает ли о его присутствии здесь. Именно из-за этой женщины отъезд произошел столь быстро, однако Юнари не могла утверждать, что той об этом известно.

Пока она узнала лишь то, что в осенние холодные дни пассажирам второго класса даже удобнее, чем людям из первого, потому что располагавшиеся ниже палубы не продувало ветром, как самую верхнюю. Приходилось признавать, что и простора здесь намного меньше, но кому нужен простор в хмурый день, когда вот-вот норовит пойти дождь?

Ответ на вопрос Юнари получила довольно быстро, заметив рядом с собой рослого худого юношу, которого видела среди труппы. Выходит, театр имел достаточно средств для того, чтобы путешествовать вторым классом. Газеты писали о его спектаклях, в том числе и о той оперетте, в которой пела Эссабина в главной роли. Определенно, гастроли в столице принесли труппе хороший доход.