— Я не пытаюсь сравнивать, где погибло больше. Каждая жизнь — бесценна. Это ваша общая боль, ваши общие потери. Ведь вы же соседи! Но почему ты считаешь гномов повинными в случившемся? Может, свой дом они тоже сожгли сами?

Бард молчал.

— После разрушения Дейла дракон никуда не делся. Он не был мертв, он просто спал рядом с Эсгаротом. Когда ты хотел бы, чтобы он пробудился — при жизни твоих детей? Внуков?!

— У меня не будет детей! — рявкнул Бард. — Из-за твоих гномов! Моя жена… Моя… Ингрид… при смерти. Даже эльфы ничего… А до остальных мне и дела нет, — добавил он почти спокойно.

— Я сожалею, — обмерев поначалу, осторожно начала Жанна. — я очень сожалею. Ведь я знала… — Бард яростно вскинул голову, и Жанна поспешно поправилась: — Знаю ее! Но… и Барда я знала другого. Тот Бард не сказал бы так. Тот Бард, что спас мне жизнь, кто всегда защищал свой город и свой народ. Зачем тебе эта награда, это золото? Твои люди остались без крова, есть раненые и убитые, а ты — ты! — вымогаешь деньги у Короля-Под-Горой! Достойное занятие для наследника Гириона! Ингрид бы никогда не одоб…

— Хватит! Не смей, не смей даже приносить имя Ингрид! Да что ты понимаешь в этом? Ты — человек, но тебе нет дела до нас. Не обманывайся! Тебя не заботят люди Озерного — ты думаешь только о Торине! Даже сейчас! Может, поговорим лучше о тебе, Жанна? Почему ты на стороне этого гнома? Откуда ты взялась, кто ты такая? Ты носишь кольчугу Ривенделла, меч Мирквуда. Ты — мечница и женщина гнома! Ты — женщина, а война — это дело мужчин!

— Мне — не все равно. Я равно люблю людей Озерного и гномов Эсгарота, но Торин — мой король, и я и есть — его сторона, — Жанна не сдержалась: — Что я в этом понимаю?!

Красная пелена затмила сознание. Вне себя от ярости, Жанна ударила кулаком в кольчужной перчатке по столу, да так, что звон подскочивших и посыпавшихся на пол кубков и тарелок привлёк внимание охраны. Ворвавшись в шатёр, они принялись шарить взглядами в поисках источника шума и опасности. Но только пролитое вино тонкой струйкой тянулось на пол. Бард мотнул головой, и охранников как ветром сдуло. Не удивились присутствию незнакомки в шатре, или вида не показали. Только пожилой воин застыл на пороге. Посмотрел на Барда, а потом все-таки тоже вышел.

Жанна дождалась, пока уберется последний стражник, и продолжила не менее гневно, чем Бард:

— Моя бывшая родина стонала под игом захватчиков, и никто не мог ничего сделать… Мужчины только проигрывали битвы, выставляли требования и вели переговоры! Я жизнь свою положила на то, чтобы заслужить свободу своей стране и корону своему королю! Так что будь со мной повежливее!

Бард, откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди, не собираясь отвечать. Лишь ухмыльнулся ее горячности. Гробовое молчание темным облаком расползалось в шатре. Оба смотрели друг на друга, как тогда, в полутемном зале ратуши.

Что же делать, как достучаться до него? Он упрямый, как и Торин. Какая, к Смаугу, одна двенадцатая? Почему не половина? Явно происки Трандуила, взятая с лесной кроны, ничего не значащая цифра.

А Торин и Бард… Два короля. Один прав, другой нет… Да какая, к оркам собачьим, разница? Нужно что-то делать… И эльфы не уйдут, вершители раздора! А эти двое… Так и будут до последнего орать друг на друга, пока не станет уже слишком поздно, пока не прискачут злобные орки верхом на мерзких варгах и все вокруг не зальется кровью, красной — как и у эльфов, так и у гномов. И у людей… И все погибнут там…

Сердце отчаянно заколотилось.

Но ведь и король гномов иногда прислушивался к ее словам. Надо сказать Барду нужное и вовремя. Оставалось последнее средство, крайне опасное как для Торина, так и для нее. Ведь если все повернется не по-задуманному, Король-под-Горой ее не простит. Она навсегда останется предательницей в его глазах. Правда, если это все-таки произойдет, и прощать-то будет уже некого…

— Ингрид говорила, вы были в Ривенделле, — хмуро начал ее теперешний враг, прервав невеселые мысли.

— Да, это правда, — Жанна на миг закрыла глаза, с болью вспоминая сады Имладриса. Настоящее резко приблизлось, и она не сдержалась: — Что ты хотел узнать про эльфов Последнего Приюта — не придет ли еще одно войско?

Бард вытащил из внутреннего кармана куртки небольшой рисунок и протянул Жанне:

— Мой брат… Он уехал туда около года назад. И с тех пор ни слуху, ни духу. Ни одного письма. Ты не встречала его? Ты бы запомнила Альберта — его все любят, у него доброе…

И остановился. Жанна закусила губы — узнать красивого юношу можно было с большим трудом, но тут уж не ошибешься. И она поняла наконец, чьи глаза напоминали ей глаза Барда.