Через пару дней ловушка была готова. Оставалось только выжидать.

И вот с неба упал ворон, которого давно уже не было видно. Разведя крылья, сдержал падение, выставив кривые когти, с хриплым карканьем вцепился в плечо гнома и едва удержался, прорвав одежду.

— Что?! — воскликнул Король-Под-Горой

Опустив голову, он молча внимал Роаку.

— Дракон повержен, — медленно, всяких эмоций вымолвил он наконец и обвел взглядом столпившихся вокруг гномов. Глаза его потемнели, выдавая волнение. Роак по-собачьи потерся об его голову.

Жанна сделала шаг к королю, но тут же остановилась. С одной стороны, можно вздохнуть с облегчением, а с другой… С какой великой радостью узбад бы сам уничтожил проклятие своего рода! Тем более, они сделали уже ловушку и узнали от хоббита про слабое место Смауга.

— А к нам идут эльфы, — недобро продолжал король, — целая армия, и падальщики кружат над ними. Люди тоже — в немалом количестве. Их ведет Бард, который теперь зовется Бард-Лучник, Победитель Дракона!

— Интересно послушать, что они скажут, — усмехнулся Двалин, оглаживая топорики.

Балин сцепил руки за спиной и хмуро уставился вдаль. Беря с него пример, Ори гордо приосанился. Фили и Кили, посерьезнев, встали рядом с Жанной, словно уже готовы были охранять ее. «Как они повзрослели за эти полгода! — подумала Жанна. — Особенно старший, отвечающий не только за себя, но и за брата. А Кили остался все таким же лихим удальцом, что и в первые дни их похода. Готовым рассмеяться в глаза самой смерти. Хотя… — Жанна оглянулась, — все они были такими, ее соратники и братья».

— Мы с тобой до конца, — Балин нахмурился. — Но нас мало. Может, пришла пора позвать Даина?

— Железностоп? Где бы он ни был? — Роак от волнения заговорил на всеобщем, отвечая мыслям Торина. — Ты пррросишь невозможного!

— Все, что возможно, я сделаю сам, — нахмурившись, отвечал Король-Под-Горой. И, помолчав, повелительно кивнул Балину. — Готовь письмо моему брату. Роак отправит гонцов.

Ворон недовольно дернул головой, но перечить не посмел.

— Даже при удачном стечении обстоятельств они будут не ранее, чем через две недели, — поморщился старый гном, впрочем, уже вытащив перо и чернильницу.

— Значит, нужно готовиться к встрече, — сказал Торин.

Работа закипела.

Главные ворота оставались незащищенными и открытыми для врага или разозленного соседа. Гномы таскали камни теперь уже для возведения наружной защиты и запруживали Быстротечную. Жанна удивлялась, как с помощью лишь самых простых инструментов они ухитрялись выкладывать стену быстро, но идеально ровно — лучше, чем в замках ее бывшей родины! Бофур был в своей стихии. С лица его не сходила улыбка, и он работал без перерывов, даже ночью, пока его не гнал вконец разозленный Торин, говоря, что ему нужны живые и здоровые, а не уработанные в усмерть подданные. Лицо Бофура — каменщика и рудознатца — становилось таким красивым, когда он занимался любимым делом… И другие гномы трудились без устали с утра до ночи, будто Бофур подгонял их своим примером.

Наконец, все было готово. Оставалось только дождаться незваных гостей — и спустя день они явились.

Люди подошли к преграде и недоуменно уставились на преградившую им путь водную гладь и на высокую каменную стену, не оставляющую ни малейшего шанса проникнуть внутрь незамеченными. Размахивая руками, они пререкались друг с другом.

Торин кивнул Балину, и пожилой гном будто сразу прибавил в росте. Казалось, он сравнялся величием и годами с самой Одинокой Горой, вновь обернувшейся своим исконным обитателям союзником и опорой.

Появление Балина на каменной кладке было встречено людьми молчанием.

Гном церемонно поклонился и тут же гордо выпрямился. Только опытный глаз заметил бы легкую издевку в его преувеличенно вежливых жестах, слишком глубоком поклоне, слишком высоко поднятой руке.

— Приветствую первых гостей Короля-Под-Горой, занявшего свой законный трон, — важно произнес сын Фундина, растянув губы в улыбке и пристально — почти без иронии — всматриваясь в незваных визитеров. — Позвольте полюбопытствовать, что привело жителей славного Города-На-Воде в нашу скромную обитель?

Разведчики ничего не ответили, что было крайне невежливо. Попросту поспешили удалиться. Роак, сорвавшись с плеча, догнал и облетел вокруг них, хрипло каркая, стараясь хоть так обозначить свое присутствие.

— Ай-яй-яй, — укоризненно сказал Торин, погладив вернувшуюся птицу.

Роак, скосив глаз, курлыкнул, не чувствуя себя виноватым:

— Отмоются, ничего стррррашного. Как приходить без спрррросу, все мастаки, — и Кили залился смехом в ответ.

— Не ждали, Балрог их раздери, — сузив глаза, молвил Двалин, стоял за плечом короля, скрестив на груди мощные, покрытые татуировками руки.