Девушка почувствовала чью-то теплую руку на плече. Обернувшись, она увидела хозяйку. Как она подошла, Жанна и не заметила…

— Пойдем, милая, мне нужно поговорить с тобой, а возможно, другого времени уже и не будет…

Жанна поднялась вслед за Бертой на второй этаж. Плавная грация ее движений завораживала, особенно в контрасте со стремительностью Беорна. В комнате с большой кроватью под балдахином пахло сухими травами и цветами.

Хозяйка присела к резному столику, подперев голову рукой, и не отрываясь смотрела на Жанну. Той стало немного неуютно от ясного света ее зеленых глаз.

— Я хотела бы помочь вам. Я пыталась увидеть будущее с помощью зеркал и свечей, и не увидела ничего. Вообще ничего! Со мной такое впервые, — она вздохнула, — хотя не так уж гадание и полезно, как оказалось. Сыну своему я дальнюю дорогу нагадала, а отговорить его так и не смогла…

«Вот в чьей комнате я живу!» — поняла Жанна.

— Ох, милая, я не могу предсказать, что вас ждет впереди… Но сердце - а оно-то у меня не ошибается никогда - подсказывает, что вскорости ты найдешь то, что и так уже принадлежит тебе! Ну, а я помогу хоть в малом, — на её губах заиграла улыбка и отразилась в зелени глаз ласковыми изумрудными звёздочками.

Она достала с полки небольшой, отделанный вышивкой мешочек с круглым дном и завязками сверху. Жанна, развязав его, с любопытством заглянула внутрь. Смена белья, благоухающего лавандой, маленькое металлическое зеркальце, деревянная расческа с большими зубьями и искусным узором по краю, рушник - тоже весь в вышивке… И еще множество полезных и необходимых в дороге мелочей, собрать которые путешественнице в дорогу с любовью и заботой может только другая женщина. У Жанны перехватило дыхание, слова благодарности застряли в горле.

— Не за что, милая, — еще теплее улыбнулась хозяйка.

Жанна без слов схватила подарок, прижав к груди.

— Вы идете в края, опаленные дыханием зла, — Берта вздохнула, улыбка пропала с ее лица, и сразу стало видно, что женщина прожила долгую, трудную жизнь, в которой было не одно только хорошее.

Она протянула на открытой ладони амулет каплевидной формы, сверкнувший серебром, с непонятными письменами по краю. В центре его продирала черная глубокая борозда.

— Это талисман нашего рода, — глухо сказала Берта. — Никогда не снимай его в Лихолесье.

И сама повязала его на шею Жанны прочным кожаным шнурком.

«Найду то, что и так уже мое? И что это может значить?» — думала Жанна, покачиваясь на своем вороном в хвосте отряда.

Девушка обернулась.

Дом. Дом с большой буквы, залитый ярким солнцем, окруженный острым частоколом бревен, провожал их хлопаньем ставень, глазами квадратных окошек, темным деревом стен, кивал вслед высокой крышей, выложенной черепицей…

Вскоре дом с хозяином и хозяйкой, что стояли у двери и махали им на прощание, исчез из вида, и от теплой обители Беорнов, как и от многого в ее жизни, остались одни лишь воспоминания.

========== Часть 15. Дорога к Лихолесью, или Мавр сделал свое дело-мавр может уходить ==========

Серый пес трусил рядом с Жанной, виляя пушистым хвостом. Пытаясь спастись от жары, он низко свешивал розовый язык. Поднимал хитрую морду к всадникам; то забегал вперед, то снова возвращался к девушке, которая ехала в самом конце растянувшейся цепочки путешественников. Подскакивал и щелкал зубами в воздухе, делая вид, что хочет укусить вороного. Тот отмахивался от пришедшего в игривое настроение друга, фыркал беззлобно. Кажется, конь вовсе не чувствовал навьюченную поклажу; даже разрешил ради длительного перехода надеть на себя седло и уздечку. А Жанна радовалась и быстрой езде, и яркому солнцу, и тому, что весь этот груз не приходится нести на своих плечах.

Слева темнели далекие склоны и сверкали снежные шапки гор, которые отряд недавно пересек с таким трудом, справа бурлила Великая Река. На берегу высокие ивы купали свои зеленые волосы в серебре бегущей воды. Таинственно шуршала трава, наполняя души смутной тревогой; по мере продвижения отряда стебли ее становились все выше и выше, пока не достигли человеческого роста. Иногда вдалеке над ней, как сухие ветки, виднелись тонкие рога; пару раз пес с яростным лаем выгонял из зарослей красавцев-оленей. Они легко пересекали дорогу, поднимая пыль изящными копытцами, и вновь исчезали из виду — только мелькали сахарные пятна на шоколадной шкуре.

Кругом было удивительно тихо и спокойно. На небе ни облачка… Щедрое солнце посылало в долину свои животворные лучи, согревая все земное — а заодно и души путников. И, как истинный, милостивый властелин, не требовало за это благодарности или награды.

Жанна поглядывала на Торина, ехавшего во главе колонны и о чем-то озабоченно беседовавшего с магом. Король держался в седле с непринужденностью опытного наездника; казалось, он слился с пони воедино — тот легко и чутко следовал за каждым движением гнома. А ведь Торин за всю ночь спал в лучшем случае пару часов!