— Я знаю это место… вернее, притон. А ведь дом-то совсем не далеко от ратуши, — протянул Бард, переглянувшись с гномом, и они дружно сорвались с места, даже не сказав спасибо.

Девушка посмотрела им вслед. Она вовсе не обиделась и в душе желала им всевозможной удачи. Сняв очки, распустила строгую прическу, откинула голову назад, потерла голубые уставшие глаза. Волосы золотом осени упали на ее плечи, и архивариус неожиданно преобразилась.

Везет же некоторым! Если бы люди были такими же преданными, может, она и не вспоминала бы торопливые, будто украденные у судьбы поцелуи. Как над ней смеялись подруги — у него этих женщин… Госпожа «О», жена «И»… Ты и рядом с ними не стояла!

Как могла она думать, что та короткая встреча хоть что-то значила для него.

***

Здание было высоким, мрачным и серым. Торин коротко кивнул своим, не говоря ни слова, махнул рукой, разбивая отряд. Двалин ринулся к задней двери, Балин и племянники взяли на себя окна, остальные встали за своим королем, ощетинившись оружием.

Тяжелая дверь, слетев с петель, с гулким стуком упала внутрь. Охранник, сидевший слева от нее и ринувшийся было вперед, со всего маху грудью налетел на кулак Короля Гномов, и, задохнувшись, упал навзничь без вскрика.

Двалин заскочил с другой стороны… Сразу застучали двери, показалась полуголые люди в обнимку с визжащими девицами. Охранников было мало, они явно не ожидали такого натиска и в ужасе разбегались от грозного противника. Гномы никого не упускали — вязали всех подряд и сваливали в коридор вповалку. Прошерстив два этажа, они спустились в подвал.

Длинные клетки, отдельные камеры… Все это очень напоминало чью-то личную тюрьму. Гномы замерли, и в тишине послышался чей-то испуганный голос, жалобно повторявший где-то вдалеке:

— Помогите…

Дверь была закрыта на прочный засов, но топорики Двалина сбили их моментально. Две девочки сидели в углу, прижавшись друг к другу. Бард, схватив обеих на руки, понес к выходу. Жанны не было…

Торин, помедлив, вернулся вглубь подвала. В центре располагалась странная конструкция, явно предназначенная привязывать жертву за руки, рядом валялся окровавленный бич. Каменный пол тоже был забрызган кровью. Что-то яркое сверкнуло под ногами. Гном поднял серебристый медальон, который еще не так давно висел на груди Жанны, и не смог сдержать стона.

Еще дальше они нашли то, что когда-то было человеком…

***

Жанна очнулась, наконец, и пристально оглядела место, куда ее притащили. Какой-то темный подвал, только в центре факелы освещают деревянную раму с привязанными к ней веревками.

— Только не кричи… — тихий шепот донесся из угла, где сжалась в комок другая девушка. Кажется, она похожа была на Жанну и статью, и цветом волос…

Мужчина злобно пнул лежащую. Жанна вздрогнула, как будто ударили ее. Той, другой наверняка было больно, но она не издала ни звука. Мучитель же смерял обеих взглядом, помедлил и запихнул Жанну в соседнюю конуру. Девушка вслепую попыталась прощупать стены и дверь. Ничего, даже ручки изнутри не было… В тишине она слышала свист бича, все сильнее и злее.

Потом отчаянный женский крик разорвал темноту, и тут же раздался радостный мужской хохот. Девушка до боли зажала уши руками. Нет, она не будет слушать, она лучше будет вспоминать вчерашний день — очень похоже, он был последним в ее жизни…

А вспомнить было что. Во-первых, увидев Кили опять в обнимку с двумя девушками, она не выдержала и высказала гному все, что думает об их с братцем легкомысленном поведении. Кили, раскрыв рот, смотрел на нее так удивленно, что Жанна, сбившись, замолчала.

— Да ты что, это же только пока не влюблюсь!

Девушка никак не могла взять в толк, о чем это он. Кили же со всем пылом молодости продолжал свою речь, сверкая темными глазами и потряхивая темно-каштановыми волосами, в которых теперь путались руки барышень, что его совершенно не напрягало:

— Вот женюсь — и все, этого больше не будет! Вообще никогда, даже если с ней что-то плохое случится. Вот просмотри, как на Балина вешаются, а ему хоть бы хны! У него ведь жена в Эреборе погибла…

Похлопал по-братски Жанну по плечу и отправился продолжать гулянку.

Балин, как ни странно, пользовался невероятным успехом. Девушки с улыбкой садились ему на колени, обнимали за шею. Седовласый гном улыбался, но не более того. Не сгонял их, но и не приветствовал. Легко целовал кончики пальцев, говорил дежурные комплименты. Дамы млели от такого обращения с ними — как с герцогинями! — и уходили счастливые.

Сказать, что Жанна была ошеломлена — значит ничего не сказать. Торин ни о чем таком с ней не говорил, видимо, считая это само собой разумеющимся. Теперь она поняла, что его безусловный, даже невинной девушке заметный опыт в некоторых вопросах не имеет значения для их будущих отношений.