Где-то через месяц-полтора я перезваниваю матери, надеясь застать её в более хорошем настроении. Также я надеялся, что повторная просьба о передаче мне Полиной Улиного плеера будет убедительным доказательством моей нужды в нём. Но разговор был таким же тяжёлым, холодным со стороны матери и безрезультатным как и прошлый.

* * * (Звёздочки 74)

Теперь об 11-ом отделении СПбПБСТИН. Оно особенное. Пациенты, находящиеся на нём, не лежат целыми днями на кроватях, как на других отделениях (как же это ужасно лежать месяцами на кровати круглые сутки и ничего не делать!), а все работают. Ходят в лечебно-трудовые мастерские, где шьют мешочки, собирают авторучки, клеят коробки. Трудотерапия. А кто не ходит, тот работает на отделении: моет полы, посуду, накрывает в столовой, выносит мусор на помойку. Таких, кто ничего не делает, на 11-ом отделении нет. Когда я отошёл от "тяжёлых" таблеток, которые мне прекратили давать, я весной 2008 года начал мыть шваброй коридор на отделении. Длиной 41 метр и шириной почти 2. 2-3 раза в день. Я стал мыть пол, потому что не хотел, чтобы меня перевели обратно на 6-ое отделение, ведь сравнив условия жизни на двух отделениях, я сделал вывод, что на 11-ом намного лучше, чем на 6-ом.

2009-ый Новый год я встретил на 11-ом отделении. Продолжаю мыть пол в коридоре отделения за право оставаться на этом отделении. Тётя Надина продолжает ходить ко мне на свидания, рассказывая, как у неё в семье дела, и продолжая делать передачи. И на каждом свидании я прошу её приносить поменьше консервов, а она мне говорит, что она сама знает, что ей приносить мне. А ведь покупать консервы я и сам мог. И не только консервы, но и прочую съедобную продукцию. Ведь всем лежащим в психбольнице начисляется пенсия по инвалидности как дуракам или психам, и при больнице организован "ларёк", так что даже те, кому некому делать передачи, могут отовариться в ларьке, в котором главными товарами являются сигареты, "Беломор" и чай. Не плохо организовано, правда? Пенсию я получаю минимальную, и поэтому откладывать её, копить, у меня не получается: всё уходит на ларёк, или почти всё. Но рядом со мной лежат психи и дураки, у которых пенсия чуть ли не в 2 раза больше моей. Почему-то. Вот они обжираются! Так что мне рядом с ними, обжорами, которые могут позволить себе есть ананасы (консервированные), грустно и неприятно, что вот они их едят, а я себе позволить их не могу, хотя они совершили действительно тяжкие преступления, а я - нет. Так что за эти душевные страдания, как на моих глазах поедаются ананасы, и колбаса, и персики, и сыр и прочее в невообразимых количествах, которые я не могу себе позволить,-за эти мои душевные страдания я также требую компенсации морального вреда. Это я обращаюсь к судьям и прокурорам, ведь Книга моя обращена в непоследнюю очередь к ним.

Печальное

17 марта 2009 года я решаю позвонить матери, которая в этот день родилась (напомню: в 1948 году). Стало быть у неё сегодня день рождения. Я звоню ей в однокомнатную квартиру Марка, в которой она живёт. Никто не подходит. И я предполагаю худшее. Ведь в течение 2008 года я пытался дозвониться до неё, и никто к телефону не подходил. А номера домашнего телефона Полины я не помнил. Звоню тёте Надине, чтобы узнать его. Узнаю. Звоню Полине. И она сообщает мне, что наша с ней мама умерла. Уже давно. Ещё в 2008 году. Летом. И Полина обвиняет меня:

– Это ты виноват в смерти мамы! После твоего телефонного звонка весной прошлого года ей стало плохо. И она слегла. А летом умерла. У тебя есть ко мне претензии?

– Нет, - отвечаю я на вопрос.

– Ну, тогда больше никогда не звони сюда! И не приходи!

Я понял, что сестра имеет ввиду. Что связующего нас с ней звена-нашей с ней матери больше нет, и сестра отказывается от родственных связей со мной, чего она раньше не делала, боясь вызвать недовольство матери. Но теперь её нет!

Я конечно поплакал в этот день. Другие пациенты выражали мне сочувствие тем, что делились со мной сигаретами и "Беломором", которые не были лишними, ведь на день даётся строго определённое число сигарет или папирос - пачка. А мне в этот день этого было явно мало. Комментировать слова моей сестры Полины я не буду. Ни её обвинение в мой адрес, ни её нежелание больше меня слышать и видеть.

Проходит месяц с момента сообщения мне Полиной печальной новости о смерти нашей матери. За этот месяц я понял, что готов, морально и физически, сесть за написание этой Книги, благо, условия на 11-ом отделении СПбПБСТИН позволяют мне это сделать. И в палате есть стол, чтобы сесть писать, а на 6-ом не было. И компьютеры есть, чтобы набирать свою Книгу на одном из них. Всего их 4. за каждым сидит согласно расписанию по 5 человек. Компьютеры эти куплены за деньги пациентов отделения. И моё желание сесть за компьютер совпало с появившимся свободным местом за одним из них. Чтобы сесть за компьютер, пациенты-хозяева его попросили меня внести 6 тысяч на его апгрейд (обновление компьютерного железа). Как здорово, что у меня скопилось как раз 6 тысяч рублей остатка на счету!

19 апреля 2009 года я отмечаю на 11-ом отделении психбольницы своё 38-летие, а на следующий день сажусь за написание своей Книги. Написанное набираю на компьютере. Сначала у меня время сидения за компьютером составляет 1 час 4 раза в неделю согласно расписанию. Через несколько месяцев врач разрешает сидеть мне за компьютером 6 дней по часу. Кроме пятницы, потому что в моё время сидения за компьютером проводится баня. Ещё через какое-то время у меня будет 2 часа 6 раз в неделю. Но не буду забегать вперёд. Не прошло и месяца, как я засел за написание своей Книги, как мне каким-то невообразимым путём (опускаю его) в руки попала книга "Проект Россия". Видно, Богу было угодно, чтобы я её прочитал. В моём распоряжении оказались первая и вторая книги "Проекта Россия". Так вот, благодаря прочтению этой книги, ты, мой читатель-избиратель, мой Народ, убедишься, что мои взгляды на жизнь, собственную и общественную, не бред, и я не сумасшедший. Народ! кто ещё не прочитал "Проекта Россия" от издательства ЭКСМО (Москва, 2007, 2008 гг.), прочти эту книгу. Эта книга - мой адвокат: в ней полно доводов в пользу монархии, именно самодержавия, в ней я описан как князь, в ней описана закономерность явления педерастии при демократии. В ней я, не читавший Ветхого Завета Библии, нашёл из него цитату - отношение Бога к моему Поступку. Я и сам до прочтения этого места в Библии осознавал, что я, отправив на тот свет пидораса при тех обстоятельствах, что имели место быть, не совершил греха, а наведение меня на цитату из Библии будет подтверждением этого, что я не убийца-преступник. Вот она, эта цитата из Библии (Левит 20:13): "Если кто ляжет с мужчиной, как с женщиной, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них". То есть я не запачкан кровью пидораса, не дискредитирован ею на своих руках и ногах-кровь его на нём! И я всего лишь исполнитель воли Господа Богат- предания пидора смерти. Я ангел. Который оказался под пидором, но не дался ему, а прекратил его грехи.

Я бы мог превратить свою Книгу в цитатник "Проекта Россия". Но я этого делать не буду. Ну, почти не буду. Вот некоторые из них... Или, нет, написав одну цитату, я не удержусь и пойду писать следующую. Лучше найди, мой Народ, оригинал, то есть "Проект Россия", и прочти его! Отсылкой тебя, мой Народ, к этой книге я избавляюсь от повтора в своей Книге того, что уже написано авторами "Проекта Россия", тоже, как и я, не толерантными к лицам нетрадиционной сексуальной ориентации. Примечательно, что 8 мая 2009 года, то есть почти сразу после начала написания мной Книги и в тему ей, состоялся отказ Госдумы от принятия закона о запрете пропаганды гомосексуализма! Итак, если судебная власть у нас в стране, в нынешнем государстве на территории нашей страны, педерастична, что следует из помещения меня судом в дурдом за мой антипидорский Поступок, то педерастичность законодательной власти при нынешней системе доказывается этим отказом. Я бы мог сказать, что меня потрясла эта книга, "Проект Россия", если бы раньше меня не встряхнула моя собственная жизнь. Всё. Больше о "Проекте Россия" я писать не буду.

Август 2009 года. Два с половиной года, как я лежу-сижу в СПбПБСТИН. Я боюсь, как бы врачи на выписной комиссии не решили перевести меня на больницу что более лёгким режимом. Ведь на 11-ом отделении у меня есть возможность писать и печатать на компьютере мою Книгу. И я об этом говорю на комиссии, чтобы врачи и не думали меня никуда переводить с 11-отделения, я прошу их об этом, ведь, в принципе, они могли это уже сделать - за такой срок, бывали случаи, что выписывали со спеца. А мне этого не надо! Мне моя Книга важнее! Её написание. Я уже начал смотреть на своё пребывание в СПбПБСТИН не только, и не сколько, как на наказание-лечение, сколько как на возможность написания моей Книги здесь, за решёткой на окнах, как на волю Божью предоставить мне вот такие условия для её написания, такие аскетичные, без излишеств.