Мгновенно протрезвев, мозг старшины советской армии Арсения Ивановича Коновайло заработал со скоростью часового механизма. До предполагаемого падения объекта оставались считанные секунды и медлить было никак нельзя. В избе оставались гражданские!

– Лю-у-у-у-убка!..
– дав дёру в сторону строения на разъезжающихся по льду ногах, орал он во всю мочь.
– Беги!.. Беги, твою мать!..

Чутко разбиравшаяся в интонациях избранника Любовь не заставила себя долго ждать. Дверь вновь распахнулась и на пороге возникло его полностью обнажённое счастье. На недовольном лице отобразились было эмоции, не сулившие ничего хорошего вызвавшему их...

– Беги!.. Вали, дура!..

Дважды повторять не пришлось. Мгновенно сориентировавшись в ситуации, Любка с визгом рванула в сторону от избы в чём мать родила. Вслед за ней, прямо по сугробам и матерясь на чём свет стоит, высоко вскидывал ноги Коновайло. Оглянувшись перед самым падением чудища, он успел с ужасом заметить огромную открытую пасть и глазищи размером с дверь. В следующий миг старшина ничком повалился в снег от сотрясения земли под ногами. Позади раздался удар невероятной силы, хруст ломающихся сосен и какой-то гортанный, животный всхлип. Снежный взрыв от рухнувшей огромной массы накрыл с головой дико визжащую Любку и его, Арсения, запорошив всё вокруг белыми хлопьями.

Отплёвываясь и чертыхаясь, Коновайло резво вскочил на ноги. Картина, представшая перед глазами, являла собой тихий ужас. Единственный плюс заключался в том, что само строение станции каким-то чудом уцелело, продолжая гордо торчать вверх антенной. Далее шли одни минусы, и минусы - существенные.

Снеся напрочь все дворовые постройки и метеоаппаратуру, пробороздив глубокий длинный след в снегу, не доехав какой-то десяток метров до избы... Выделяясь на белом фоне ярким оранжевым цветом, на животе лежал крылатый, пузатый динозавр в чешуе. По размерам сопоставимый разве с кораблём, да и то - не с каждым. Динозавр не разбился насмерть, и изо рта у него вырывались тяжёлые облачка пара. Но самое главное заключалось не в этом. А заключалось оно в том, что на спине у твари было закреплено подобие металлического дома. Едва ли не больше чем его, Коновайловская метеостанция!!! А от дома этого, через длинную шею к морде чудища тянулась длиннющая упряжь...

– А-а-а-а-а-а-а-а!..
– из зашевелившегося рядом сугроба показалась голова Любки.
– Арсений!!! Сеня... Что это?..

– Молчи, дура...
– беспомощно оглядываясь, цыкнул он.
– Щас и посмотрим...
– в руку как нельзя кстати легла торчащая заборная жердь. С силой её выдернув, Коновайло начал осторожно подходить к избе.

На стене за дверью, под Любкиным тулупом висел его заряженный ППШ и сей факт он держал в голове в любом состоянии. Метеостанция метеостанцией, а всякое случалось в их районе, включая беглых уголовников, потому автомат ему полагался по штату. Голова чудовища отвернулась далеко в сторону и опасности на первый взгляд не представляла...

Принц не прилетел. Умирающий, тяжело дышащий дракон оказался сопровождающим и на нём прилетел колдун из свиты жениха...

Отец пожелал лично и немедля допросить уцелевшего мага. Звание принцессы и дочернее родство часто плохо совместимы, и потому Каэль нежно приникла к могучей руке отца:

– Отец, я с тобой?

– Незачем тебе там присутствовать, дочь...
– нахмурившись, обернулся король.
– Умирающие драконы не лучшее зрелище для юных принцесс!..

– Юные принцессы, пока отец в отъезде, ведут дела всего королевства...
– почтительно поклонившись, парировала она.

Что являлось абсолютной правдой - последние годы король всё чаще доверял дочери управление двором, покидая столицу. Смышлёная и с деловой хваткой, Каэль ещё ни разу не заставляла его краснеть по возвращении. Зато, к его изумлению, умудрялась приводить в движение порядком заржавевшие управленческие механизмы. Всякий раз возвращаясь из поездки, монарх к немалому удивлению обнаруживал снующих туда-сюда взмыленных министров, образцовый порядок в документах и отчего-то бегающие по сторонам глазки верховного канцлера. Который, отчаянно краснея и косясь на принцессу, бормотал под её чутким взором нечто невразумительное про сборы налогов, урожая и казну... И странное дело, цифры всегда выходили выше, чем когда он вёл дела сам! Что за чудеса?

Потому и особых возражений дочери монарх подобрать не смог. Несмотря на всю серьёзность происходящих событий.

– Идём же тогда, Каэль...
– взяв её под руку, смущённо пробормотал он.
– Поспешим.

И низко поклонившись, как положено по этикету, она зацокала каблучками рядом.

К стыду Каэль, отчего-то именно мысль о потерянном в дороге принце занимала её сейчас менее всего. Жалела она бьющегося в агонии, такого красивого шипского дракона...

Мотнув головой, она постаралась-таки заставить себя переживать: 'Принц, пропал... Жених... Как плохо!..' Почему-то, не помогло ни капли... Зато щёки как ей почудилось, немедленно залились ярким румянцем... С неудовольствием цыкнув на ужасные мысли и украдкой стрельнув вокруг взглядом (не заметил ли кто?), она низко склонила голову.

Уже внизу, на площади, когда они быстрым шагом приближались к умирающему созданию, за спиной вновь прозвучал голос запыхавшегося канцлера:

– Ваше величество, посол Царства Тумана просит разрешить принять участ...

– Нет...
– не оглядываясь, небрежно бросил король через плечо, легонько кивнув почтительно расступившимся колдунам.
– Более никого! Тебя касается также, канцлер...

Почти в полной тишине, в центре огромного каре из коленопреклонённых войск, отец и дочь остановились у тела поверженного зверя. Пока они шли сюда, смерть успела доделать своё чёрное дело: лежащий на боку дракон ещё подрагивал раскинутыми крыльями, внутри него что-то булькало и хрипело, непроизвольно сокращались мышцы - могучее тело явно не хотело отдавать жизнь... Но дыхание уже остановилось и вмиг остекленевшие глаза отражали лишь площадь с почтительно замершей армией. Упавший на колени возница-эльф жалобно прижимался к огромной голове почившего навеки товарища. Не замечая никого вокруг и что-то тихонько нашёптывая, нежно поглаживал чешуйчатые наросты...