Пошел к деткам:

– Хорош спать, у нас Сашка родился!

– Не, вы у нас - самые безбашенные родители, таких больше ни у кого нет, когда успели-то?
– проворчала сонная Дашка.

А Митюха шустро подхватился:

– Наконец-то! Чё с мамкой? Какой вес - не маленький? Рост?

– Мамка нормально, мужик аж четыре кг, рост 55 см - похоже ещё один большой Чертов родился.

– Ну так и я не маленький, расту ещё, метр девяносто точно вытяну, а до тебя пусть мелкий дорастает. На кого похож-то?

– А не знаю, поедем вот в обед - телефон передадим, скажет, что и как...

– Так, бать, чё надо ей собрать?

– Ну, попить-поесть, памперсы для малышка, а там скажет ещё чего.

– Да у неё все давно приготовлено для Саньки, на верхней полке в шкафу посмотри, чего сразу не взяли?
– спросила дочка.

– Когда? Она в третьем часу ночи меня разбудила, и мы сразу погнали рожать, до вещичек, думаешь, было, когда она зубы сжимала? Хорошо, что быстро родила, а то подолгу, бывает, рожают.

В обед передали вещи, еду и телефон Наташе и долго расспрашивали про братика.

Услышав, что маленький похож на мамку, заулыбались:

– Ну хоть один будет не похож на нас, надоели эти одинаковые рожи, - выдала Дашка.
– Мамка у нас красотка, и Санька будет тоже видным мужиком.

– Можно подумать, мы с батей не видные мужики?
– улыбнулся Димка.
– Вон, на батю постоянно ба... ой, женщины, засматриваются, и ваще, Чертовы - мужики все со знаком качества, а поскольку нас, продолжателей фамилии в семье всего трое, нас беречь надо, а не выступать.

– Точно, сын, мы с тобой в бабском коллективе-малиннике, особенно мне довелось это испытать, четыре сестрицы и я один, маленький мальчик.

Через пять дней забрали Наташку из роддома, Ванька теперь уже безбоязненно взял сверток с сыном, долго вглядывался в лицо спящего малыша, потом с нежностью посмотрел на жену:

– Ох, какого ты нам мужичка родила славного!!

– Бать, дай мне!

– И мне!

Синхронисты осторожно подержали маленького:

– Какой хорошенький!
– восхитилась Дашка, - мам, и правда - вылитая ты!!

Дома Ванька опять, как когда-то, долго сидел возле ребёнка и любовался им:

– Наташ, а ведь совсем по-другому осознаю его, тогда было страшно и любопытно, а сейчас... вот тут -он показал на грудь, - что-то теплое разлилось.

– Вань, то же самое, как мамка говорит, чем ты старше - тем желаннее ребенок, и опыт имеется, и дури у родителей меньше.

Александр свет Иванович в этот момент изволили заворочаться и издать недовольный рев:

– О, точно как я, - восхитился Ванька, - глянь, какой басовитый!

У Саньки с первых дней голосишко был громкий. Если он просыпался, слышно было всем, а поскольку нянек было много, долго рыдать у него не получалось. Папа и Димка с огромным удовольствием возились с ним, и к трем месяцам он больше всех отличал и радовался мужикам Чертовым.

– Вот ведь, только снаружи на меня похож, а так - ну чистый Ванька, один в один.

А для Тонкова наступили сладко-горькие дни. Сладкими они были из-за дочки, она ворвалась в его жизнь как солнышко в затяжном ненастье, и он реально начал обмирать по ней, вся его жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ Сонечки. И как-то мерзостно было ему вспоминать про 'до'. Если дочка в силу возраста приняла его, каким есть, то Алина... вот тут-то и была горечь. Он старался хотя бы не понравиться, но услышать свое имя из её уст - бесполезно, только Тонков.

Она не препятствовала общению с дочкой, уступила ему почетную обязанность - готовить с ней домашние задания. Тонков неожиданно увлекся и с огромным удовольствием просиживал вечера рядом с сосредоточенно занимающейся дочкой. Она постоянно спрашивала его:

– Пап, а почему? Пап, а зачем?

Папа, как говорится, цвел и пах от этого. Дочке учеба давалась трудновато,- совсем другая система обучения, труднее всего давался русский - грамматика, но она старалась и, тем более, за трояки никто не ругался. Тонков оплачивал репетиторов по математике и русскому языку, и девочка закончила четверть на твердые тройки. Классная сказала, что ребенок ещё всех удивит, просто ей пока не хватает словарного запаса русского, но все впереди.