Старки отвернулся от него.

– И на время, пока я ухожу, я вверяю Мэйн тебе.

Старки обернулся, недоумевая.

– Ты был главным на Испанском Мэйне, когда я попал в Нетландию, и ты снова им станешь, когда я уйду.

– Сэр, я не...

– Отказ не принимается. Возвращайся на корабль.

Старки поджал губы и медленной тяжелой походкой направился к кораблю.

Крюк засмотрелся на волны. Море было полно соли, пены и возможностей. Он отогнал прочь слабое чувство вины, что охватило его, пока он стоял там. Команда продержится то время, пока его не будет.

Однако же, по возвращении на корабль, часть людей сердито взирали на него, остальные же глазели с раскрытым ртом. Он почувствовал, что его сейчас стошнит. Лица Джукса и Сми, в особенности, задели его. Но Крюк лишь поднял голову повыше, и не обращая внимания на ошеломленные лица, сосредоточился лишь на том, чтобы быстрее дойти к своей каюте. Открыл дверь и громко захлопнул ее за собой.

На корабле было тихо, в то время как Крюк лежал в своей кровати и пялился в потолок. Дверь скрипнула и медленно открылась, впуская полоску яркого света. Крюк мигом привстал.

– Капитан?
– послышался тонкий голос, от звука которого у Крюка кольнуло в сердце.

– Что, Сми?

За Сми зашел Старки, глядя в пол. Крюк почти ощущал их злобу и боль. Из-за этого, как он понимал, Сми почти не говорил. Да не важно. И пусть.

Сми вздохнул.

– Мы, это… уходим сейчас. За принцессой.

Крюк кивнул, кашлянувши.

– Да. Хорошо. Отлично.

Сми посмотрел на него в ответ, и открыл было рот, как будто собираясь что-то сказать. Но слова застряли в горле, и он снова его закрыл, и вышел из каюты, переваливаясь так быстро, как только мог. Крюк мог поклясться, что его глаза излучали прежнюю доброту, когда он уходил.

Старки же, в свою очередь, лишь сморщил нос и сжал челюсть, гордо отвернулся и закрыл за собой дверь, не обмолвившись и словом, и не посмотрев более в его сторону.

Крюк уставился на закрытую дверь, чрезвычайно расстроенный. Он внимательно окинул взглядом каюту, дотронулся до каждой вещи и мебели в последний раз, медленно проводя по ним пальцами. Его золотой кубок для вина, отполированное дерево его стола, даже стены. Ему было не по себе от предстоящей поездки с Тигровой Лилией, но мысль, что это в последний раз он видит Испанский Мэйн и кто знает, надолго ли, навеяла на него грусть, как будто он покидает свое дитя и не знает, когда вернется.

Он просидел какое-то время, вдыхая сладкий кедровый запах. Но как только солнце начало садиться, и в комнате потемнело, он встал, окинул каюту оценивающим взглядом в последний раз, поправил на себе шляпу и вышел.

Крюк выбрал лодку, чтобы доплыть к лагуне, и залез в нее, та медленно покачивалась на волнах. Он почувствовал себя немного незащищенным, плывя на маленькой шлюпке, где ничто не скрывало его.

Волны мягко подтолкнули его к лагуне, и, приближаясь к берегу, его сердце забилось сильнее. Он глубоко вдохнул и начал всматриваться в темноту, в то время как лодку медленно относило течением к пещере русалок. Было темно и прохладно, спустился туман, дымкой обволакивая его кожу.

Пещера вскоре закончилась, и лодка Крюка достигла до выхода с другой стороны. Здесь было не намного светлее, но, по крайней мере, можно было хоть что-то разглядеть, яснее, чем в пещере. То, что он увидел, взволновало его. Точнее, то, чего он не увидел. Ни в лагуне, ни на огромном камне посреди нее, Тигровой Лилии не было.

Доплыв до шлюпки Старки и Сми, он быстро осмотрелся вокруг, думая, что, может быть, она спряталась где-то. Но было ясно, что ее нигде нет.

– Где она?
– голос эхом разнесся над водой. Сми и Старки уставились на него, как на безумного.- Где Тигровая Лилия?
– спросил он с дрожью в голосе.

– Капитан?
– ответил Сми, дрожа уже по другой причине, нежели Крюк.

– Где она, - взревел он, лицо побагровело.

– Мы отпустили ее, ясно ведь.

Крюк оцепенел, услышав это заявление. Какой-то миг он стоял, как вкопанный. Затем:

– Отпустили? Что значит отпустили?

Леденящий страх проник в его желудок, и начал распространятся по всему телу. Она не придет? Она действительно передумала. Этого быть не может. Он отказывался в это верить.

– Ведь вы сами, сэр, - сказал Сми, морща лоб, и невольно повышая голос.
– Вы приказали нам.

– Приказал что?
– голос Крюка, был напротив, низким, с явно выраженной угрозой.

– Вы сказали, чтобы мы отпустили девушку.

Сказанное повисло в воздухе между ними, тишину нарушал лишь слабый плеск воды возле шлюпок, у Крюка отвисла челюсть.

– Отпустил ее? Она же не пленница, тупицы. Что могло заставить меня сказать такое?
– Он снова быстро осмотрелся вокруг и поднял крюк вверх.
– Я без колебаний убью тебя, Сми, здесь и сейчас. Где девушка?

Старки сделал шаг вперед.