Когда подруги наконец добрались до деревянного домика, в котором отсиживалась Надя, набившийся в сапоги липкий подтаявший снег успел превратиться в воду и весело захлюпал на новом месте жительства. Люба наконец оставила зайца в покое, вместо него с утроенным энтузиазмом взявшись за снег с его идиотской привычкой таять в тепле, зиму, которая в этом году сделала из Минска один огромный сугроб, и солнце, на котором этот сугроб превратился в жижу. А Вера, уже потерявшая ориентацию среди всех этих деревьев, чуть не треснулась лбом о высокую березу.

Послушать Любины причитания высунулась из окошка Надя, прямо заслушалась, так складно у той получалось.

— Заходите скорей! — велела Надя. — Ноги на улице отряхните! Вот так, всё, теперь проходите, я бутерброды сделала!

— Да? — заметно оживились девочки, потопав у крыльца. — А с чем?

— С маслом и с колбасой. Кстати, ты, Люба, когда сказала, давно, когда мы сюда ещё в первый раз хотели идти, что здесь зайцы-призраки водятся — как в воду глядела! Так вот, пока вы ерундой занимались и за зайцами придурковатыми бегали, я и паутину со всех стен смела, и полы веником подмела, осторожно, не споткнитесь, вон он, этот веник валяется… ой… аккуратней, я же говорила, не споткнитесь… И бутерброды вам сделала…

— Надя, солнышко, я тебя обожаю! — с чувством воскликнула Вера, вгрызаясь зубами в толстый бутерброд и напрочь там увязая.

— Ха, фигушки, я просто так ничего не делаю! Ну-ка, Вера, говори правду, правду и только правду: математику уже сделала?

— Угум, — кивнула Вера, не переставая жевать.

— Дай списать!

— Ы е озе! — промычала Люба.

— Тебе не дам, а то всю тетрадь маслом заляпаешь. Надь, возьми у меня в портфеле, можешь к себе домой забрать, только завтра принести не забудь.

— Ладно, — Надя, глянувшись в зеркало, поправила кончиком мизинца светлую губную помаду. — Восьмое марта скоро… Чувствую я, что пацаны нам с подарками в отместку напортачат… Уж больно Кочан из-за рулона туалетной бумаги переживает… И чего, спрашивается? Хорошая бумага, дорогая…

— Угу. А потом — неделя дежурства. Не забыла ещё о нашем плане пробраться в учительскую и узнать настоящее имя твоего Паши?

— Нет, конечно!.. Ты что?! Как можно?.. Ведь Паша… Это… Это… — Надя воодушевленно взмахнула руками, не в силах выразить словами, чем же Паша является, от чего с её бутерброда слетел кусок колбасы и шлепнулся на стену.

— Знаем-знаем-знаем! — поспешила заверить её испугавшаяся Вера. — Очень хороший парень.

— А я уже выбрала, в кого влюбиться! — радостно сообщила Люба.

— Ну?! — дружно привстали подруги.

Люба сверкнула улыбкой, достала из сумки блокнот и зачитала длинный список из семнадцати человек.

Повисла тишина.

— Что, сразу во всех? — нерешительно спросила Надя.

— Ну… — слегка смутилась девочка. — Почему? По очереди. Ну, по два-три… Ой, ещё одного забыла, из 8-штрих, надо записать, пока вспомнила, — спохватилась Люба и застрочила в блокноте.

Вера кашлянула и сменила тему:

— Нам ещё за эти… — сколько там?.. — три с половиной недели надо «Ромео и Джульетту» поставить. А Кутас и не чешется. Он что, думает, оно всё само сыграется?

— М-да, добавили мы Кутасу головной боли… Это ж и декорации какие-никакие нужны, и костюмы… Я уже не говорю о том, кем надо быть, чтобы как-то наш класс организовать…

— Интересно, кто будет Джульеттой? — хихикнула Надя.

— И кто Ромео? — ухмыльнулась Люба. — О, Надя, а ты, я вижу, проявила интерес к нашей Книге?

Стоящая в углу рядом с зеркалом Книга на медном, состоящем из извилистых линий узора пюпитре была раскрыта. На той самой картине со скалой, похожей на замок.

— А-а… Ну да. Делать было нечего, вот я и…

Внезапно Надя замолчала. Молчали и Вера с Любой. Все трое переводили взгляд с рамы на пюпитр и обратно.

Вера победоносно зацокала языком. Люба торжествующе поглядела на удивленную Надю. Та выглядела смущенной:

— Да, я уже тоже начинаю склоняться к мысли, что это всё не может быть простым совпадением…

— УРА! До неё дошло…

— Я сказала, начинаю склоняться, а не склонилась, — возразила Надя. — Я ещё не уверена…

Выпуклый, змеистый рисунок золотой рамы зеркала был очень, очень похож на изящную ковку медного пюпитра.

— А ведь ты, между прочим, уже давно обещала нам помогать, помнишь? Ещё когда мы обнаружили, что здесь не работают электронные предметы. Ты обещала, — заметила Вера, вставая, отряхивая крошки с колен и подходя к открытой книге.

— Я просто была под впечатлением! — упрямо вздёрнула нос Надя.