— Угу, угу… Так зачем, говоришь, ты в книгу полезла?

— Картина красивая, — мечтательно вздохнула Надя, тоже поднимаясь на ноги и вставая с другой стороны от медной подставки. Люба запихала в рот последний кусок колбасы, облизала пальцы и, деловито вытерев руки об штаны, подошла к друзьям, глядя на картинку склонив голову:

— Художник-фантаст. Интересно, о чём он думал, когда её рисовал? Красивая, конечно, но уж больно мрачная.

— Фантазия у него очень богатая, ведь это сейчас чего только не придумывают, я столько книг-фэнтэзи перечитала, что только удивляться остается, как это всё можно было вообразить, а тогда, когда писалась эта… За такие непонятные рисунки и на костер, наверно, отправить могли… — заметила Вера, и тут её осенило: — Слушайте, как же я раньше не догадалась! А вдруг это книга колдовства, с заклинаниями?

Надя презрительно фыркнула («Действительно, перечитала ты фэнтэзи!»), а Люба со скептическим видом начала листать книгу:

— Да нет, вряд ли. Вот, смотри, здесь идёт сплошной текст без абзацев целых четыре страницы. А ещё почерк мелкий. Пока такое заклинаньице прочитаешь, язык отвалится! Мне как-то больше это учебник по истории напоминает… Древний…

Подруги прыснули со смеху.

Вера перелистнула ещё одну страницу:

— Да уж, бедные дети… Хотя у них истории по идее учить было меньше… Да и Барисовой своей у них не было… — девочка аккуратно перелистнула ещё один листик. — Оба-на, а это что?

Они уже давно заметили, что в самом конце Книги несколько страниц почему-то оставались пустыми. Раньше друзья думали, что это как в современных изданиях — для заметок. Но сейчас у них на глазах эта теория рушилась.

По ровной, пустой, желтовато-серой поверхности, как по наклонной ложбинке, в которую капнули воды, побежали красные линии, прочертив в верхнем левом углу несколько наклонных полос.

Девочки, затаив дыхание, ждали.

Ничего больше не происходило.

— Эй, а дальше?! — искренне возмутилась Надя.

Но книга, по-видимому, угрызений совести не почувствовала, потому что больше ничего так и не показала.

Подруги ещё немного молча постояли, выжидающе глядя на книгу и давая ей время одуматься, а потом накинулись на неё, как ненормальные. То пытались восстановить позы, в которых они стояли, когда это случилось, то передвигали пюпитр, чтобы солнечные лучи падали на него под таким же углом, то вспоминали и повторяли слова, которые они говорили в тот момент… И всё безрезультатно.

— Нет, тут и в самом деле что-то не так, — пробормотала Надя, когда друзья выходили из часовни. — Я боюсь! Я сюда больше не пойду!

Люба немедленно принялась взывать к Надиной совести, спорить и уговаривать. Вера молчала, не обращая внимания на привычные звуки перебранки. Она прекрасно понимала, что Надя всё равно придет, хоть и боится, хоть и упрямая, как осёл. Придет. Потому что по-другому быть не может.

И Вера довольно улыбнулась. Её мечты сбываются!

*

— Я видела, как парни притащили сегодня в школу два здоровенных пакета, — заговорщицким шёпотом поделилась с девчонками 7 «А» Наташа. — Наверное, это наши подарки.

— Да? И что там? Хотя бы примерно? — жадно спросила Люба.

— Не знаю. Их сейчас Марго обрабатывает, уж она-то должна всё вызнать, у неё это всегда хорошо получалось.

— Эх, надо было тебе на правах старосты потребовать предъявить содержимое, — расстроилась Вера.

— Ага, так бы они меня и послушали…

— А помните, они недавно на русском послали по классу бумажку с просьбой всех девочек указать свой размер ноги? — включилась в разговор Полина Корней. — Может, они нам тапочков купят? Каждому по одному. На стенку повесить.

— Нет, это точно не тапочки, — озабоченно прошептала подошедшая к ним Марго, усаживаясь рядом с Машкой. — Как я их не уговаривала, внутрь мешков они мне заглянуть так и не дали. Только издали показали. Они их у нас в кабинете за шкафом держат.

— И что?!

— В одном что-то квадратное, может, коробочки какие, а во втором — мягкое.

— У нас сейчас как раз русская литература, — заметила Аня, которая недавно плюнула на всё и покрасила волосы в ярко-красный цвет. — Может, попробовать взять шкаф штурмом?

— Посмотрим, — решила Ната, и все девочки вышли из женской раздевалки, где отсиживались после физкультуры.

— Что нам задавали? — прошептала Надя.

— Стих учить.

Сижу за решёткой в темнице сырой,

Вскормленный в неволе орел молодой… –

продекламировала Вера, открывая дверь в класс.

С идеей взять подарки лобовой атакой пришлось распрощаться: на страже у прохода между шкафом стенкой стояли Юра и Коля Прохор. Если последнего ещё можно было как-то обойти, например, подослав к нему Надю — он ради неё всё сделает, — то Юра останется непоколебим как скала: он и без Коли весь проем, даже не двигаясь, загородит.