Я лицом уткнулась в ладони. Начались рыдания, и я никак не могла их остановить. Пол накренился, как это было в ту январскую ночь, четыре года назад, и я начала дрожать. Какую любовь я потеряю на этот раз? Мою семью или свою жизнь?

Я услышала суровое ругательство, сорвавшееся с губ Айдена, и его руки стянулись вокруг меня, пряча моё лицо в изгибе его шеи.

— Дай нам немного времени, Боб. Мы уведомим тебя завтра, — сказал он.

Я услышала шаги Боба, рука пожала моё плечо, и дверь в конференц-зал открылась, а затем закрылась. Стало тихо, Айден не двигался и не говорил. Он просто держал меня и позволил моим слёзам пропитать его пиджак. Единственным, что всё ещё было верным в моём мире — это был он.

Глава 46

Залп

В "Ровере" я свернулась клубком на коленях Айдена, его руки, подобно тискам, сжались вокруг меня. Я не могла вспомнить ни то, как мы вышли из офиса Боба, ни как мы оказались на заднем сидении машины. Я лишь воспринимала сандалово-коричный запах Айдена. Когда фрагмент одной мысли оформился в моей голове, это заставило плакать меня ещё сильнее. Мысль, которую я предпочла бы не иметь. Какая любовь победит?

— Как долго длится тюремное заключение за препятствие свершению правосудия? — просопела я ему в шею.

Его мускулы завибрировали. Он не ответил. Может быть, он не знал ответа. Или может быть не хотел мне этого говорить.

— М-м-может быть лучше поступить таким о-о-образом, — мой голос дрожал. — Хавьер будет в безопасности. Я всё ещё буду з-з-здесь некоторый период времени. И, может быть, ты сможешь приходить и навещать м-м-меня?

Мои слёзы впитывались в его кожу, несмотря на то, что слова казались сюрреалистическими. Сюжет для творческой фантазии, а не для жизни.

Неожиданно "Ровер" остановился. Мы были дома.

Бенсон вышел из машины и открыл нам дверь. Три глубоких морщины прорезали его лоб — точно так же, как это бывало у Хавьера. Спотыкаясь, я начала вылезать из машины, Айден поддерживал меня за талию. Бенсон взял меня за руку, помогая выйти.

— Спасибо, Бенсон, — прохрипела я.

— Всё будет хорошо, мисс С — Элиза, — он обменялся взглядом с Айденом. — Я запаркую машину и проверю, как обстоят дела со слежкой за Фейном, сэр. Затем отправлю Кардоза на поиск свидетелей.

Айден единожды кивнул и прижал меня к своему боку, и мы зашагали вниз по выложенной щебнем тропинке, устремившись в сторону двойных дверей дома. Я вошла в фойе в трансе. Он провёл нас мимо гостиной, направившись в свою библиотеку, ни на секунду не выпуская мою руку. Как только мы шагнули внутрь, он закрыл за нами дверь.

— Элиза, — произнёс он ещё до того, как освещение перестало мерцать. Его голос был тихим.

Я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, желая броситься ему в руки. Но его глаза остановили меня. Они больше не были цвета непроглядной тьмы. Они были цвета чистого кобальта.

— Дорогая, ты должна его сдать.

Я видела движение его губ. И я слышала его голос, но слова были мне незнакомы.

— Что?

Он сделал шаг навстречу мне.

— Ты должна отступиться от него, — произносил он очень медленно.

На этот раз у меня не возникло никакого заблуждения насчёт его слов. Воздух стал ледяным. Острым, как январская ночь.

— Нет! — слово хлёстко сорвалось с моего языка, пронизывающе и опустошающе. — Нет! Я не могу этого сделать! Я не хочу!

Сокрушительный звук моего голоса поразил меня, но не его. Он сделал ещё один шаг в мою сторону, разведя руки, словно собирался поймать меня. Я отступила назад.

— Элиза —

— Почему бы тебе просто не дать мне СВУ и попросить меня положить его им под подушки, Айден? Это должно избавить тебя от какой бы там ни было, подготовленной тобой речи, пока я сидела на твоих коленях, считая, что ты поддерживаешь меня!

На этот раз он вздрогнул. Когда он вновь заговорил, его голос был очень нежным — в противовес моему голосу.

— Я поддерживаю тебя. Я буду поддерживать, даже если ты не захочешь этого с моей стороны. Но такое... такое самоуничтожение не правильно. Подумай о своём будущем, своих мечтах, своей жизни, своём здоровье. Если всё это канет в небытие, в той же степени твои родители вновь погибнут. Но на сей раз, за рулём того грузовика будешь сидеть ты, любимая.

Его слова задушили меня. Поскольку они несли в себе правду. И они ничего не меняли.

— Эти самые причины работали и для тебя, Айден?