— Ты приходишь сюда одна, — голос Айдена был низким — это было утверждением, а не вопросом.

— Да, я выросла среди сада роз. Не такого огромного, как этот, конечно. Но у него был такой же аромат.

Я сделала глубокий вдох, задаваясь вопросом "а ощущали ли мои лёгкие разницу". Айден тоже втянул в себя воздух, в то время как его глаза впитывали в себя виды сада. Было нечто уникальное в том, как он воспринимал вещи — как будто бы поглощал их всеми своими чувствами.

— Значит, ты приходишь сюда, когда скучаешь по дому, — тихо констатировал он.

— Нет. Я не скучаю по Англии. Я прихожу сюда, когда скучаю по ним.

— По своим родителям?

Я кивнула.

— Это единственное подходящее им место, которое я нашла здесь. Пошли. Сюда.

Я взяла его за руку и повела его за собой по покрытой мхом вымощенной тропинке.

— Тропинка, ведущая в наш коттедж в Англии, выглядела точно также как и эта, за исключением того, что она была всего лишь в два фута шириной, — сказала я, ощущая странное чувство, будто приглашаю Айдена не в свой дом, а в свой первоисточник.

Его наделённые сознанием глаза осматривали тропинку. Затем он притянул меня к своей груди и нежно погладил большим пальцем мою нижнюю губу.

— Почему ты приходишь сюда одна? Уверен, вовсе не потому что не можешь найти себе компанию.

— Мы все нуждаемся в таком месте, куда можем приходить и находиться в одиночестве. Ты так не считаешь?

— Да, я полагаю, что так и есть.

— У тебя есть такое место уединения, Айден?

В его глазах сразу же выстроились стены, и он перестал ласкать мои губы.

— Да, есть, — его голос был резким.

Я ждала, что он расскажет мне, где оно находилось, но он этого не сделал. Я не стала подталкивать его, несмотря на то, что готова была отдать все свои оставшиеся дни лишь бы узнать это. Такими вещами делятся только по собственному желанию.

— Тогда видимо, тебе знакомо это чувство.

Он кивнул. Я встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

— Пошли, позволь мне показать тебе остальное, — сказала я, следуя по мшистой тропинке.

— Здесь есть твои любимые розы? — спросил он, как только мы вошли в округлый "Шекспировский сад", украшенный мерцающими огоньками.

— Нет, Aeternum romantica растёт только в Восточной Африке. Почва Портленда будет чересчур влажна для неё. Я видела её только на картинках. Но однажды я видела её пурпурную розу-родственницу, когда та была доставлена в Англию для графини Уэссекской Софи37. Моему отцу было дано задание выделить масло из лепестков розы, так чтобы графиня смогла использовать его, — я улыбнулась от воспоминания о том, как папа равно, как и Дентон, подпрыгивал на пятках, когда получал вызовы в королевский суд.

— Серьёзно? — сдавленно рассмеялся Айден.

— О, да. Он был довольно истощённым. Но до того как он заперся под замок для проведения работ по экстракции масла гераниол, ему удалось получить разрешение мне и моей маме на доступ для созерцания роз.

Я брела вдоль периметра "Шекспировского сада", остановившись у куста лиловой розы флорибунда38. Я почувствовала, как Айден остановился позади меня, словно тень.

— Purpura romantica выглядит практически так же, как та роза, — сказала я. — За исключением её бутонов, они были меньше и пахли как мёд.

Я нежно прикоснулась к лиловым лепесткам. Пальцы Айдена накрыли мои, ощущая также лепестки под собой.

— Как твои глаза, — сказал он.

Я кивнула.

— Как и глаза моей мамы. И моих прабабушек до того времени. Я думаю, именно поэтому мой папа работал так усердно над тем, чтобы получить разрешение на допуск посмотреть те розы. Он обменял свой годовой бонус на несколько бутонов, — я проглотила волну подступающих слез. На это не потребовалось сверхъестественное усилие, как это обычно бывало: — Моя мама, Клэр, испытала верх блаженства. Она была всерьез помешана на розах — нечто, что она унаследовала от своей матери.

Я начала отходить от флорибунды, но Айден обхватил руками мою талию и притянул меня к себе. Склонив голову, он провёл кончиком носа вдоль моего горла к подбородку. Глубоко вдохнув. Затем его теплые губы впились в мои уста. Если бы я прожила даже миллион лет, я не смогла бы описать поцелуи Айдена. Поцелуй был сначала неторопливым, нежным как лепестки. Его губы и язык боролись за господство в моем рту, в тот момент, когда они объединили свои усилия, я сдалась. Мои руки безвольно обвисли на его плечах, вся ностальгия была забыта. В этом и был весь его план? Он разорвал поцелуй, улыбнувшись.