Быстро проскользнувшее, словно комета по небу, воспоминание о Тартене заставило сердце биться чаще. Но когда я увидела инструменты Ароны, я забыла даже о нем!

Я осторожно легла на койку.

– Хорошо.
– Сказала Арона и придвинула ко мне небольшой столик.
– Теперь вытяни руку.

Арона дезинфицировала приборы, считала необходимые запчасти и настраивала свет, а я пыталась удержаться и не закатить истерику. Колени дрожали. Я не могла унять их и они подпрыгивали на койке, отбивая жалкий панический ритм. Чтобы отвлечься, я пялилась в окно, но боковое зрение дарило по-настоящему незабываемые виды - Арона протирала спиртом угольные чешуйки и складировала их в ряд, все ближе и ближе к моей перевязанной руке...

Сашка встал сбоку и взял меня за здоровую руку, его голубые глаза так же неотрывно следили за действиями Ароны.

– И это должно мне понравится?
– скривился он.

Я пробормотала что-то неразборчивое.

– Готова?
– спросила мать Тартена.

У меня отнялся язык, не в силах ответить что-то членораздельное, я кивнула.

– Хорошо.

Ее постоянное 'хорошо', которое она говорила и к месту и просто, как бы подытоживая, начинало бесить!

– Сейчас разверну повязку и сниму мазь.
– Объяснила Арона.
– Придется терпеть - обезболивающее дам только перед вживлением, иначе оно перестанет действовать раньше, чем закончу!

Судорожно дергая ногами, я проглотила комок в горле и кивнула. Сашка тяжело вздохнул и сдавил мою руку.

– Жми, когда будет больно, - предложил он то единственное, чем мог помочь.

И тут началось! Противоестественные жаркие и жесткие прикосновения к отравленной коже, заставляли извиваться и содрогаться каждый долгий миг, пока Арона снимала очередной слой мази и гнойных извержений! Я мычала от боли! Руку Сашки я сжимала изо всех сил, но почти не чувствовала его - все мое существо будто теперь было заперто в правой руке, она заставляла меня стонать и проклинать всю Далетанию вместе взятую!

– Хорошо, - перекрывая мое мычание, сказала Арона.
– Еще раз промою и дам обезболивающее.

Она была так противно спокойна, что я чуть не послала и ее!

И вдруг холодок!

– Ааааааааа...

Прохладная жидкость свободно полилась по руке, останавливая движение открытых воздуху язв. Арона взяла чистую кисточку и стала смазывать их изумрудно-черной мазью, смесь совершенно не чувствовалась. Я расслабилась. Сердце перестало скакать и ноги свободно растянулись на лежанке. Сашка неуверенно подмигнул:

– Скоро все закончиться.

Я не стала объяснять, что самое интересное впереди...

– Говори, если что-то почувствуешь.
– Предостерегла Арона.

Доверчиво подняв глаза, я увидела огромную иглу, которую она быстро протягивает ее к моей руке!

– Неееет!
– закричала я, но было поздно!

Словно вилку в мясо, она воткнула иглу в руку!

К горлу подступила тошнота. Я задыхалась, не в силах сдвинуть с места руку с пронзившей ее иглой. В глазах потемнело; сознание ускользало, все окружающее сливалось в пятно.

– Чувствуешь?!
– Спросил Сашка.

В его интонации звучали нотки восторга.

– Что?
– сквозь бред полуобморочного состояния, переспросила я.

– Тебе больно?

Нет! Я всего лишь умираю!

Меня затрясли за плечи, кто-то влил в губы что-то холодное. С трудом приподняв веки, я увидела, взволнованное Сашино лицо и по-прежнему невозмутимое Ароны.

– Действует.
– Сказала она.

– Вы уверены?
– спросил Сашка.

– Да, пора начинать, иначе не успею закончить и тогда действительно придется терпеть!

Я почувствовала, что кисть правой руки передвинули, но не предала этому значения. Я оказалась в каком-то спасительном полубреду, и была этому чрезвычайно благодарна! Пусть делают со мной все, что хотят! А я просто посплю, - решила я и, прикрыв тяжелые веки, провалилась в теплую полутьму.

Глава 13

Я проснулась с громким выдохом, будто только что вырвалась из водоема; сердце громко стучало; серое небо по-прежнему взирало из окна, но что-то изменилось. Зажмурившись, я вытащила правую руку из-под одеяла и пошевелила пальцами - это оказалось нелегко, будто я держала что-то громоздкое, но главное - металлический скрежет, от которого похолодело в ушах. Поборов страх, я открыла глаза и впервые взглянула на новую угольно-черную клешню.

Вот я и киборг...

Тихо встав с раскладушки, я натянула балетки (одежда с вечера была на мне) и вышла во двор. Клешню взяла с собой - я действительно несла ее в левой руке - вдруг отвалится?! Это было не просто непривычно, это было... фантастически, только не сказочно, как я всегда мечтала, а по-другому, это была какая-то извращенная фантастика, в которой девушке-героине не дарит наряды фея, а уродует ее, превращает в чудовище, которое не изменится даже после поцелуя принца!

Смогу ли я с этим смириться?
– спрашивала я себя, оглядывая клешню со всех сторон. Хорошо, что в разговоре с самим собой не нужно отвечать вслух - 'нет' сказанное и услышанное отобрало бы последнюю надежду! Ну, конечно, я смирюсь с этой уродливой клешней! И дальше все будет только лучше и прекрасней!