Неуместен, безоружен, поздней осенью раздавлен,

Состояние - простужен, равновесием оставлен.

Вдохновением поруган, одиночеством отравлен,

Нечувствителен к испугу, пьяной радостью расслаблен.

– Да не переживай ты так, - прокомментировал Виграф, - я же говорю, чем раньше забудешь, тем раньше всё нормализуется.

Я развёл руками. Сделал глоток из бокала - и получил неожиданный вопрос:

– У тебя действительно кто-то есть?

– Хм, - я помедлил, раздумывая. Вино тянуло выдать всё без утайки, вытряхнуть на собеседника всю свою нелепую историю, но сейчас это не хотелось обсуждать, не важно, с кем.
– Это сложный вопрос.

– Я понял, - кивнул Виграф.
– Продолжаем.

Белая гвардия, белый снег,

Белая музыка революций.

Белая женщина, нервный смех,

Белого платья слегка коснуться.

Белой рукой распахнуть окно,

Белого света в нём не видя.

Белое выпить до дна вино,

В красную улицу в белом выйти.

– А у тебя?
– вернул я, наклоняясь вперёд. Виграф выразительно махнул рукой, подразумевая полный обитателей замок.
– Нет, кто-то постоянный. За кого ты держался бы.

– Я много за кого держусь, - он пожал плечами.
– И вряд ли смогу сказать, потому ли это, что мне все одинаково безразличны, или потому, что одинаково важны.

– Понятно.

– В любом случае, - добавил Виграф, - я вполне доволен тем, что имею. Вряд ли в нынешней ситуации можно позволить себе другой образ жизни.

– А если поменять ситуацию?
– закинул удочку я.

– Это сложный вопрос.

Ему удалось почти полностью скопировать мою собственную интонацию - а в том, что это было осознанно, я не сомневался. Разве что блеск в глазах он дополнил от себя.

Теперь пришлось задуматься: удовольствие от игры крылось в разнообразии, но, несмотря на ослабление контроля сознания, на ум приходило всё меньше неиспользованных групп и исполнителей.

Какая-то песня просилась на язык, но никак не получалось вспомнить начало. Я в замешательстве постучал пальцем по столешнице. С другой стороны стола раздался ответный стук в полфазы: ритм ускорился ровно в два раза.

– Я угадаю эту песню с пяти нот, - весело усмехнулся Виграф в ответ на мой удивлённый взгляд. Подмигнул.

– Это вряд ли, тут нет никаких зацепок.

Слова, наконец-то, всплыли в памяти, и я, прервавшись, запел:

Наши мысли разорвались пополам на "да" и "нет",

Наша правда бьёт по нервам громом будущих побед,

Ритм для тысячи сердец,

Тех, что ждут сейчас и здесь,

Один на всех!

Тёмному безумью ярким светом по глазам,

В помощь снам и новолунью, кто-то против, кто-то за.

Чёрным перьям - белый снег,

Пьяной крови - русла рек,

Одни на всех!

– Пожалуй, - признал Виграф. Сделал глоток, поставил бокал на стол.
– Но вообще ты не прав, многие песни опознаются по одному лишь ритму. Иногда и по несколько сразу.

– Никогда не экспериментировал, - я пожал плечами.

– Да ладно тебе.

Феодал внимательно уставился на меня, пальцем отстукивая по три удара на одну паузу.

– Квин, - улыбнулся я.
– Но это исключение, её знают все.

Стук стал размереннее разнообразнее. Сначала было непонятно, но, вслушавшись в мысли, я опознал:

– Ария, "Потерянный рай".

– Вот видишь, - Виграф взмахнул рукой.

– Ну-ка, давай я тебя погоняю, - алкоголь внутри звал на приключения.