Берёза разливала ароматный лесной чай по кружкам, Медуница, взяв одну из них, устремилась в комнатку отшельника. Она поставила чай перед ним, окинула строгим взглядом полки над его седой головой и громко, словно старик был одним из её студентов, спросила: 'Кто эти бесконечные могильщики?'

– Это окислительные процессы, они идут и идут, когда-то они похоронили динозавров, за которых ты их приняла, но теперь они ищут другую добычу.

Все уставились удивленно на хозяина, а потом - на запотевшее темное окно. Мед вернулась к столу, усмехаясь.

– Почему ты не спросила его о своем браке, наверняка, старик все знает?
– спросила её Берёза.

Я сама все знаю! Надо сделать карьеру, а потом уже решать, выходить замуж или родить ребенка вне брака!
– решительно заявила ершистая Медуница, - Решать самой!

– Так ты можешь в старости оказаться одинокой в социальном приюте, а это - грустная тема, - промолвил Войшило.

– Или надорвёшься к пятидесяти годам, добиваясь всего сама!
– возбужденно предрек Паралличини.

– Молодая женщина не должна быть тупой курицей, но и не должна быть чересчур независимой, мужчины легче осваивают мир!
– поддакнула Рёзи, - Лучше украшать, чем пахать!

– Я сама люблю поучать!
– запротестовала Мед, - Пошумели - и ша!

Кро не слушал их, он пристально всматривался в отшельника и наконец решился обратиться к нему.

– Вы знаете ответ на любой вопрос?

– На многие, - скромно ответил старик, - каждый из вас может задать по вопросу.

Остальные путешественники, переглянувшись, поднялись со скамеек и присоединились к Кро, за столом осталась лишь задремавшая Рокки.

– Что нас ждет?
– открыл вечер вопросов старина Кро.

– Смерть, - лаконично ответил старик.

Кро отошёл, сморщив нос. Профессор в это время с интересом разглядывал стоящую на столе хозяина большую банку, в которой плавали розовые рыбки с белыми и черными плавниками.

– Они похожи на веки спящих, у которых в коре головного мозга, идут активные процессы, - сообщил радостно Войшило, - под 'веками' быстро двигаются глазные яблоки! Видите?!

Друзья с недоверием захихикали.

– Что это?!
– спросил в изумлении профессор у хозяина избушки, придвинув нос вплотную к банке.

И тотчас рыбки 'распахнулись', и опешившие наблюдатели увидели, что это, действительно, глаза: голубые, карие, серые, зеленые, которые устремили свои завистливые взгляды на Войшило, и с него мгновенно исчезли чехол от котелка и мешок из - под овощей, которые он, почему - то, забыл снять на просушку во время трапезы!

Зрелище было одновременно и странным, и страшным.

– Держитесь от них подальше, господин ученый, - посоветовал старик, - иначе они разденут Вас до нижнего белья! Это 'несытые глазки', они испытывают постоянный голод, от них нужно держаться подальше!

Профессор, у которого в глазах зажглись лампочки, уже открыл, было, рот, чтобы забросать старика вопросами, но тот учтиво напомнил: 'Вы уже спросили'.

Войшило недовольно сморщился, как это недавно сделал Кро. Вперед выдвинулась румяная Берёза.

– Скажите, пожалуйста, - звонко произнесла она, - выйдет ли замуж наша Медуница?

– Да, - ответил старик и глянул на Адриано.

– А у меня к Вам такой вопрос, господин отшельник, - тут же затараторил Паралличини несколь обиженным тоном, - вот недавно у нас в городе проходил международный форум, и я принимал в нем участие, и были выделены немалые деньги из городского бюджета на озеленение города по случаю проведения этого мероприятия, и было высажено много дорогих кипарисов на газонах и лужайках, на радость гражданам! Когда же форум закончился, и последний китаец покинул город, ответственные за озеленение выкопали ночью все кипарисы и увезли их назад в питомник! Проснувшись, граждане увидели только темнеющие лунки, прикрытые газонной травой! Как рассматривать поведение этих озеленителей, ведь тут, явно, 'отмывалась' какая - то программка?!

Старик молча указал на одну из банок на полке, в ней несколько головастиков боролись за сухих мурашек.

Вспотевший от своего риторического аффекта Паралличини вытянул губы трубочкой, выставил три подбородка и глубоко задумался над этим иносказанием.

– Скажите, мы найдем нашу дочь?
– волнуясь, спросила бледная Мушка.

– Обязательно, - ответил старик.

– Не разлюбила ли меня Парасолька?
– с усмешкой на красивом лице спросил Под.

– Нет, - коротко ответил отшельник.

Пыш откашлялся, придвинулся поближе к хозяину избушки и спросил: 'Я хотел бы задать вопрос о 'крестах', чей крест тяжелее?'

– Этот вопрос сложный, - сказал стрик, - но, если следовать схеме господина учёного, то слой 'человек' тоже можно поделить на четыре слоя: 'человек чувственный', 'человек умственно - рациональный', 'человек душевно - творческий' и 'человек духовно-моральный'. Самый тяжелый крест не у 'чувственно - эмоциональных' Березы и Рокки, которые стали часто болеть, не у 'умственно - рационального' вашего приятеля Фигурки, на голову которого обрушились скорби, не у 'душевно - творческого' Пыша, погрязшего в творчестве и житейской суете, а у человека 'духовно- морального', который включает в себя все три предыдущих слоя и имеет еще свободное место. Оно - то и не вместимо остальными тремя, поэтому пугает 'чувственных', раздражает 'умственных', вызывает зависть или непонимание у 'душевных'. Человек 'духовно-моральный' всегда одинок, как былинка в поле; в человеческом мире он каждый день ощущает на себе чужой страх, раздражение, непонимание, зависть, даже, желание расправы над ним. Крест 'духовно - морального' самый тяжелый.