– Это надолго?- шепотом спросил Свездиго у Йо.

– Трудно сказать, - так же тихо ответил профессор.- А что?

– Я не хочу вам мешать. Пойду, пройдусь.

– Одну минуту,- сказал Йо. Он повернулся к мужчине и крикнул.- Стоп! Так, хорошо, - а затем снова повернулся к Свездиго и тихо продолжил.- Мне нужно задать вам пару вопросов. Ответите на них и пойдете гулять.

– Хорошо. Спрашивайте.

– У вас на корабле имеется медицинский отсек?

– Конечно.

– Какой именно?

– Хирургический модуль.

– Значит, в состав экипажа входят исключительно хирурги?

– Да.

– Это плохо,- сказал Йо, потирая подбородок.- Очень плохо. Как я понимаю это явление вами совсем не изучено?

– Почти.

– А скажите, что ваши хирурги все же думают об этом явлении?

– Наши специалисты считают, что здесь имеет место рассогласование в работе спинного и головного мозга. Они даже название для этого явления придумали - "аниманэ".

– Ага, - сказал профессор.- Именно это я сразу же и предположил. А в какой именно форме проявляется это самое аниманэ? Головной мозг начинает доминировать над спинным? Или наоборот - спинной над головным? Сразу хочу заметить, что оба эти явления достаточно часто встречаются у позвоночных и хорошо освещены в научной литературе.

– В том-то и дело с местным аниманэ, - заметил Свездиго, - что оно и ни то и не другое. В раннем возрасте у местных все идет хорошо, головной и спинной мозг успешно сотрудничают и как бы дополняют друг друга. Но с момента полового созревания начинает проявляться аниманэ. Оба мозговых центра приходят в дикое возбуждение и начинают как бы спорить за доминирование и постоянно подменять друг друга, причем в хаотическом порядке. В результате вопросами познания и научными исследованиями у них довольно часто занимается спинной мозг, а вопросами размножения и приема пищи - головной. Здесь начинается такая каша, что ни о каком более-менее приличном выходе в открытый Космос не может быть и речи. То есть, они, конечно, пробуют летать, но...

– Да-да, - перебил капитана Йо.
– Мы кое-что успели заметить. Такая длинная труба с горючим веществом внутри. Они туда залазят, а потом - пш-ш-ш (профессор описал ладонью широкую дугу). Признаться, мы сначала решили, что это какой-то опасный спорт, или даже - рискованный местный аттракцион.

– Вот видите. Это и есть ярчайший пример аниманэ. А с аттракционом вы почти угадали - сейчас на этих трубах летают даже клоуны. Правда, пока только очень богатые.

– Тяжелый случай.

– Да. Но зато у них иногда получаются довольно занятные безобразные сочинения, основанные на глубинном осознании противоречий собственного сознания, порожденных как раз аниманэ. И еще музыка. Эта музыка создается как бы без участия и головного, и спинного мозга. Мои хирурги считают, что здесь задействовано что-то еще. Возможно, какая-то невидимая сигнальная система.

– Какой-то местный феномен?

Свездиго кивнул.

– Мы его обязательно изучим, - пообещал профессор.

– Это будет приятное занятие.

– Да, музыка просто замечательная, - Йо захлопнул скрипку, приложил ее к щеке и начал энергично водить смычком по струнам.

"Бах, "Соната 4, Аллегро",- машинально отметил Свездиго.- Какое, однако, замечательное исполнение. Этот Йо очень быстро сделался настоящим мастером скрипки. Может и мне, пока есть такая возможность, взять у него автограф?" В это время мужчина с бутылками ожил и негромко спросил:

– Ну, мне еще долго так стоять, или как? Пальцы чешутся...

– Одну минуту, - тихо сказал Свездиго.
– Не каждый день в вашем супермаркете выступают такие замечательные скрипачи...

Но дослушать сонату до конца не получилось. Во второй половине концерта тихо стукнули створки входных дверей, а затем громкий и настойчивый голос за спиной Свездиго задал самый дурацкий вопрос в Универсуме:

– А что это у вас тут делается, а?

Йо оборвал игру в самом центре чудной музыкальной фразы и тусклыми глазами уставился куда-то за спину Свездиго, мужчина с бутылками громко икнул, а капитан расслабил мышцы плечевого пояса, медленно засунул руку под фуфайку и положил ладонь на рукоять квантумножа. Потом он плавно развернулся в сторону источника звука. Рядом стоял давешний бомж с большим газетным кульком в руках. Из кулька выглядывали знакомые рыбьи хвосты.

– Шеф, - сказал бомж, обращаясь к Свездиго.- Я все обегал, но подарков мне так и не дали. Что за дела? Что это за день рожденья такой, на фиг?

– Все в порядке,- сказал капитан, обращаясь к профессору.- Это местный уникум. Я разберусь.

Он убрал ладонь с рукояти, подошел к бомжу, мягко приобнял его за плечи и повлек к выходу из супермаркета.

– Послушай, Вася, - говорил Свездиго, подталкивая бомжа к створкам входных дверей.
– Тебя ведь Васей зовут?

– Почему сразу Васей? Меня зовут Жоржем, - сказал бомж, как-то хищно улыбнувшись.
– Жорой. А тебя Сеней, вроде. Ты рядом с Тоштамбоем уже три дня рыбой торгуешь.

– Верно.

– Ну, так что с подарочной рыбой будем решать? Потому как некрасиво выходит.

– Ты ведь знаешь, где мой лоток, Жора?

– Да, знаю. Там сейчас какая-то угрюмая тетка стоит. Ее я не знаю.

– Правильно. Это наша новая сотрудница. Подойдешь к ней и скажешь, что от меня. Скажешь, что я распорядился выдать тебе двух лещей и большую связку бычков. Ну, как - устроит тебя такой подарок?

– Да. А если она меня пошлет?

– Посмотришь ей в глаза и скажешь "Невыразимая Серая Глупость Бытия". Это наш фирменный пароль. Запомнил?