За ним в кабинет протискиваются Скотти в легкомысленных рваных джинсах и любимой толстовке, Ян с «винтягой» в руках и Тим Войс, вездесущий адъютант командора.

– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? – обиженный непочтительной встречей Веньяр оглядывает нас всех через бойницы сощуренных глаз. Я бы тоже злился на его месте.

Но поздно посыпать голову пеплом. Я позабыл, что Жан не проходил обучение на Z:17 и не имеет иммунитета к гребанному гипнозу. Мне казалось, что раз Веньяр всегда рядом, то и умеет то же, что и мы все. Ведь сумел же он пройти «аквариум» мисс Гарден. Проклятье!

– Веньяр и Скотти, останьтесь, остальные свободны.

– Дан… - делает предупреждающий жест Кейтер, но я лишь киваю ему на дверь.

Наконец, мы остаемся втроем. Веньяр по привычке хозяйничает в моем кабинете: наливает в стакан воды из графина, выпивает, ставит на место и усаживается на край стола. Все это, наверное, отвлекает его от осознания произошедшей катастрофы.

Забияка стоит и таращится на него испуганными и полными сочувствия глазами. Мнет руки. Его яркий южный загар словно выцветает, вытесняемый бледностью.

– Райан, сядь, - прошу я, - Жан, налей и ему водички тоже.

Веньяр быстро оглядывается на Забияку, послушно выполняет мою просьбу. Скотти хватает стакан и жадно пьет, не отрывая глаз от любимого командира.

– Дан, я жду твоих объяснений, - поворачивается ко мне Жано, и я включаю запись.

Веньяр слушает внимательно, сосредоточенно глядя на мой коммуникатор.

– И что? Ты думаешь, этот тип подсадил свою блядскую программу мне?!
– все еще не веря до конца в серьезность происходящего, переспрашивает он.

– Я не думаю. Я знаю. Сканер среагировал, Жано, мне жаль…

Веньяр смотрит так, будто я ни за что дал ему по морде.

– Тебе жаль? В смысле? Ты хочешь сказать, что… все?! Ты поставил на мне крест?

– Нет, Жан, слушай…

– Подожди! – перебивает меня друг. – Я чего-то не вникаю. Профессор Ольсен разве не научился убирать это дерьмо?

– Мы обязательно попробуем, - обещаю я. Но знаю, Карраско говорил правду, он не блефовал по поводу «того, кому я верю», значит, и насчет профессора не солгал. – Но пока ты отстранен от службы, Жан.

– Вы выяснили, кто послал это сообщение? – спрашивает Скотти звенящим от ледяной злости голосом. И глаза у него стали такие же, как тогда, когда раненного Жана привезли из Лока – прозрачно-голубые, стеклянные.

Скотти всей душой предан своему полковнику, поэтому я на это качаю головой:

– Пока нет, Райан. Голос на записи изменен, ни я, ни Лина, ни Зэйро не сумели идентифицировать его.

– Хреново, - бросает Веньяр, - ну, поехали что ли к профессору. Пусть поскорее вытащит эту хрень из моих мозгов!

Профессор Ольсен сдается не сразу. Несколько недель он мучает моего несчастного товарища, пытаясь избавить его от чужеродной программы в голове, но, как и говорил аноним, все бесполезно. Жан страшно подавлен. Я никогда не видел неунывающего Веньяра в таком депрессивном состоянии.

– Все, - говорит он однажды, когда после очередного сеанса психотерапии, измученный и посеревший, выходит из лаборатории, - больше не могу.

– Идем, - я придерживаю товарища под руку, отвожу к машине. «Зеты» деликатно отходят, но при этом держат ситуацию под контролем, не спуская глаз с потенциальной угрозы.

– Жан, - я устраиваюсь с ним рядом на заднем сидении, - не сдавайся, старик, мы еще повоюем…

– Дай закурить, - перебивает меня Веньяр. Приходится выйти и стрельнуть сигарету и зажигалку у одного из бойцов. Он бросает быстрый взгляд в сторону полковника и отдает всю пачку недешевых сигарет.

– Спасибо, - Жан смотрит в одну точку, машинально затягивается и курит, широко раздувая ноздри, - спасибо, друг.

Мы молчим. Я кладу руку ему на шею и обнимаю за плечи. Больше всего на свете я хотел бы отыграть все назад. Как же я жалею, что придумал этот чертов отпуск! Где-то там его и подловила эта сволочь. Мне бы подумать. Предупредить Жано, попросить Скотти не выпускать полковника из виду…

– Все бесполезно, - роняет Жан обреченно, - мы зря тянем время. Этот тип сказал, что профессор Ольсен не справится, и не соврал, собака.

– Жано!

– Не надо, Дан, давай не будем сейчас… Мне хана. Сам виноват, подставился, как дурак, тебя подставил, - он сокрушенно мотает головой. – Пора что-то решать.

– Что решать?

Жан выкидывает окурок и поворачивается ко мне. Его глаза блестят в полутьме кабины броневика. Я никогда не видел его слез.

– Тебе придется меня изолировать. Я опасен для тебя… для всех. Даже для себя самого и то опасен. Как напичканные пластидом суморфы. Их он же гипнотизировал, да? Кто бы мог подумать, что все так получится…