Я прикрываю глаза, стараясь собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Бедная Ви! Дурочка моя, как же она решилась на такое? А может, все вышло случайно, и она решила – будь что будет?

– Спасибо за откровенность, Мэр.

– Что будешь делать?

– Не знаю пока. Мне нужно подумать.

– Это ребенок Дана, Корд!

– Я понимаю.

Кажется, меня уже начало лихорадить. На лбу проступил пот, заболела голова.

– Пойду, - я встаю, глядя на часы – уже половина пятого, а мне нужно успеть застать доктора Джона, - много дел.

– Звони мне каждые два часа, - просит Мэри, - если поднимется температура, выпей жаропонижающее. Я позвоню Ви, она проконтролирует.

Она проконтролирует… Ну да… Господи, добраться бы до машины!

До парковки иду, не чувствуя ног. Крис, заметив, что я едва ковыляю, спешит навстречу и подхватывает под плечо.

– Генерал, сэр, что это с вами?

– Все нормально, Коллинз, мне нужно в госпиталь.

– Позвонить вашей жене, сэр? – с искренней заботой предлагает Крис.

– Ты еще Веньяру позвони! Нет, никому звонить не надо, я не болен.

В машине мне становится получше. Я созваниваюсь с доктором Джоном, прошу его подождать меня, потом набираю Жано, чтобы узнать, как идет подготовка к похоронам старого Кортни. Веньяр не в духе, что, впрочем, является его нормальным состоянием последние два года.

– Венки заказали, - сообщает он язвительно, - вот только затрудняемся с надписями. Как думаешь, что будет лучше: «От любимой Империи» или «От Генерального штаба с любовью»?

– Напишите просто: «От боевых товарищей», - советую я со вздохом.

– Дружище, - тут же делает стойку Веньяр, - что это у тебя с голосом? Ты здоров?

– Все в порядке. Жан, я тебя прошу, сделайте все, как надо!

Жано подозрительно сопит в трубку.

– Мне не нравится то, что происходит, - признается он, - но насчет похорон не волнуйся, все будет в лучшем виде.

– Спасибо.

– Ты где сейчас?

– Заеду в одно место и домой. Пока, Жан.

Доктор ждет меня на крыльце с сигаретой в руке. Протягивает мне пачку, я мотаю головой.

– Бросил? Молодец, - бормочет он и прячет сигареты в карман халата, - хочешь спросить о чем-то, Дан?

– Моя же… моя девушка ждет ребенка.

– Поздравляю.

– Поздравляете? Вы же говорили, это опасно из-за излучения нарголльского метеорита. Что-то изменилось? – спрашиваю я с волнением.

Доктор Джон ёжится на ветру. К вечеру снег усиливается, поднимается метель. Чем заняты метеорологи, интересно? Неужели нельзя разогнать облака над Оримой?

– Послушай, Дан, - говорит док, - когда ты попал к нам впервые, я думал, что не смогу тебя спасти. Ты был одной ногой в могиле, приятель. Когда оказался в госпитале второй раз – ты был в могиле уже двумя ногами. Ты весь разорван в клочья, в твоей голове застряла пуля, но ты каким-то странным образом все еще жив. Кто знает, может быть, твой ребенок окажется таким же уникумом?

Вики прижимается губами к моему лбу и нежно ерошит волосы на макушке.

– Горячий какой! Ужас! Завтра лежи в постели.

– Завтра я должен быть в Штормзвейге на похоронах генерала Кортни.

– Совсем себя не бережешь! – с мягким укором говорит Вики, садится рядом и берет меня за руку.

– Разве когда-то было иначе?

– Нет. Ты же Райт, по-другому вы не умеете.

Я обнимаю ее за плечи.

– Знаешь, какую новую шутку придумал Скотти? Он теперь называет все наше управление Райтхэнд. Вроде как в противовес лефтхэнду.

– Очень метко, - совершенно серьезно хвалит Вики, - Дан, я… я знаю, что Мэри тебе все рассказала.

– Откуда?

– Потому что это Мэри Сантаро – мисс высшая целесообразность. Она осуждает, что я скрываю от тебя правду.

– Она просто беспокоится за тебя, Ви, - мне тяжело говорить с Вики на эту тему. Если бы я только знал, как поступить правильно. Но я не знаю.

– Я хочу сохранить ребенка, Дан, - тихо и твердо говорит моя жена.

– Я тоже этого хочу.

– Правда? – растроганно переспрашивает Вики.

– Конечно!

Она всхлипывает и обвивает руками мою шею.

– Спасибо тебе! Ох, Дан, о тебя обжечься можно! Ложись скорее в постель. Снимай рубашку, давай, я помогу…

Ви настойчиво отбирает у меня рубашку, бросает ее в корзину с грязным бельем, потом заставляет лечь и поправляет подушку. Спрашивает заботливо:

– Сильно голова болит?

– Все хорошо, - улыбаюсь я, глядя ей в глаза, и думаю о том, на кого будет похож ребенок: на Вики или на тебя? Мальчик это будет или девочка? – Ложись со мной.