Шрифт:
Я послушно врубаю новостной канал.
– …На яхте, принадлежащей главе комитета по правам человека, находились пять парламентариев, а также семьдесят два человека обслуживающего персонала. Все пятеро, к слову, проголосовавшие в прошлом месяце за полную легализацию морфоидов, убиты неизвестными в ходе вооруженного нападения на яхту. Обслуживающий персонал не пострадал. Это уже третий случай нападения на…
Вот это новости!
– Срочно звони Рагварну, Дан, нужно узнать, кто за этим стоит. Похоже, нам с тобой и на этот раз отпуск не светит.
========== Главы 7-8 ==========
Глава 7
– Дан?
Думаю, я последний, кого мисс Гарден ожидала увидеть поздно вечером в своей квартире, но она быстро берет себя в руки и отступает на шаг, впуская меня в прихожую. Жилье Бэтти такое же скромное и безликое, как и она сама – светлые стены без единого яркого пятна, ни картины, ни горшка с цветком. Впрочем, возможно, она еще обживается в этом месте, и оставленный в Ориме дом мисс Гарден был наполнен душевным теплом.
– Бэт, кто-то пришел? – раздается мужской голос из спальни.
– Это ко мне, по работе, - мисс Гарден наглухо закрывает дверь и поджимает губы, со скупым удивлением глядя на меня, - выпьешь чаю?
– Не откажусь.
Она кутается в халат, будто мерзнет, движения медлительные, скованные, будто она… Черт, да она сердится! Я помню, как Бэтти радовалась, когда увидела меня, а потом узнала, что я ее подозревал. Почему Веньяр такое трепло?
– Обижаешься на меня?
Мисс Гарден передергивает плечами, поворачивается с чашкой чая в руках и смотрит осуждающе.
– Нет. Жан рассказал, как тебя пытали…
Бэтти аккуратно ставит чашку.
– Но как подумаю, что тебя мучили, а ты думал на меня. Думал, что это я сдала тебя тем ублюдкам…
– Я не думал!
– Да ладно тебе, - отмахивается она, - о чем ты хотел поговорить?
Чай у Бэтти крепкий, горячий и без сахара. Я ищу глазами сахарницу, но не нахожу и прихлебываю так.
– Расскажи про Ольсена.
– Зачем тебе? – хмурится мисс Гарден.
– Надо. Мой брат участвовал в его эксперименте, профессор первым начал изучение феномена морфоидов, и его наработки легли в основу проекта «Антиморф». А ты работала с Ольсеном. Мне нужно, чтобы ты рассказала об этом все, что знаешь.
Бэтти кусает губы и смотрит с сомнением.
– Откуда тебе известно обо всем этом, Дан? Это же засекреченная информация.
– Известно, - уклоняюсь я от ответа.
– Где сейчас профессор? Он все еще занимается морфоидами?
– Дан, я не могу! Без разрешения командора я не имею права выдавать такую информацию.
– Бэтти, ты чего? Мы в одной команде, делаем одно дело, Орима в руках тварей, а ты…
– Секретность – не шутки, Дан, - сердится она, - есть правила, и я не собираюсь их нарушать. Извини, но без визы Рагварна я ничего тебе не расскажу.
– Думаешь, я пытаюсь что-то выведать в обход командора?
– А почему ты явился среди ночи, прервав отпуск? Ты странный, Дан. Всегда был, а с тех пор, как вернулся, стал еще чуднее.
Это еще кто странный! Все рушится, а у нее – правила, протоколы. Тьфу!
– Ладно, черт с тобой, - я поднимаюсь из-за стола, - спасибо за чай.
– Ой, ну что ты как маленький, Дан?! Вернись! – Бэтти останавливает меня.
– Бэт, тебя взяли в наш отдел потому, что ты работала с профессором. Мой брат - единственный, кто выжил в проекте, я должен знать, что было там, на полигоне Z:17.
– Думаешь, мы не пытались создать таких, как Корд Райт? Пытались, Дан! В разведуправлении воссоздали гипнокамеры, как на полигоне, тестирование проводилось в несколько этапов, но ничего не выходит. Думаю, дело в генетических особенностях, ты и твой брат уникальны.
– Мы не уникальны! Есть такие, как мы, Бэт.
Мисс Гарден смотрит на меня, как на сумасшедшего. Впрочем, это не новость, она часто так на меня смотрит.
– Этого не может быть. Полигон объявили опасным, эксперименты на нем свернули, а портал запечатали.
– Ненадолго. Эксперимент возобновили, но в обход министерства обороны. Бэтти, это важно! Где сейчас профессор? Мне нужны ответы.
Мисс Гарден сдувает челку со лба, на ее лице читается мучительное сомнение.
– Профессор исчез. Месяц назад, из своего дома. Его рабочий компьютер и файлы – тоже.
До меня доходит, как до жирафа. Черт, месяц! У Смита был целый месяц, чтобы добраться и до профессора, и до тех других, кто имел отношение к миру Z:17, возможно, Бэтти последняя, кто остался на свободе. На ее месте мне бы тоже было страшно.