– Я в заведомо проигрышные сделки не вступаю, так что можешь не зариться на мой золотой. Что касается Рамиреса, то, думаю, не ты один заметил странности в его поведении, и…

– Гибель «свихнувшегося» музейного работника в маггловском районе от маггловского оружия наверняка бы списали на разборки чокнутых простецов, в которые тот невольно угодил. Мда-а, шеф Штрауб изрядно спутал им карты. А почему ты ушла из штаб-квартиры?

– Я заказывала билет на самолёт оттуда, а когда начала поиск в сети по инквизиции, то после третьего же вопроса, один из «жучков» Джорджа подал сигнал об опасности. Мною кто-то заинтересовался.

– Понятно. Что они могут найти?

– Уже нашли. Их люди появились через тридцать две минуты после сигнала.

– Оперативно для магглов.

– Вот-вот… хорошо всё-таки, что они аппарировать не умеют. Надеюсь, им понравится наш «Самопожирающий червь»…

О, да-а, наше совместное изобретение было ещё той гадостью. Помесь компьютерного вируса и полумеханической-полумагической игрушки из арсенала Умников Уизли, он не просто уничтожал всю информацию в компьютерах, а превращал в жалкую кучку пластмассы всю электронику в конкретно взятом помещении. Жил в течение часа, а потом помирал от обжорства, напоследок сожрав самого себя. Жуткая прелесть. Кингсли, когда ему объяснили, на что способна милая «игрушка», чуть инфаркт не хватил. Он целых два часа метал в нас троих громы и молнии, подробно поясняя, что наша хренотень может вызвать у маггловского правительства желание развязать очередную войну за веру до полного уничтожения магов. Пришлось поклясться, что наш «червячок» будет немедленно уничтожен, а о патенте на изобретение и даже о его названии не будет произнесено, или написано ни единого слова. Мы прониклись. И поклялись. И уничтожили. На кой нам ляд маломощный прототип?! Теперь вот используем в личных целях, и он у нас «дрессированный», «кушает» только то, что ему укажут. В общем, их группе захвата я не завидую. Всю электронику они потеряют, как пить дать.

– Тебе удалось получить у Шеклболта разрешение на самостоятельные действия?

– Да. Ты отследила метку на артефакте? – вот уже четыре года после того, как однажды заказанная мне вещь попала после передачи не в те руки, мы разработали вещество, которое не засекали ни магические чары, ни маггловские анализаторы, кроме наших собственных, разумеется. И теперь я всегда наносил его на все свои находки. След на первый взгляд обычного бесцветного маркера рассасывался за год. Этого времени было вполне достаточно, чтобы отыскать вещь в случае крайней необходимости.

– Не могу сказать точно. «Лик» за эти сутки перемещали трижды. Последний раз он находился в районе Лангедока, но сомневаюсь, что это их конечный пункт назначения.

– Места остановок?

– Два небольших провинциальных прихода с четырёхсотлетней историей. Официально со «Святой Конгрегацией» никак не связанных. Последнее – поместье некоего Робера Савиньи – мецената и владельца издательства.

– Дай угадаю. Его издательство выпускает книги и журналы по социологии и истории.

– Да. Уважаемый и авторитетный человек, судя по отзывам общественности.

– Кто бы сомневался. Ладно, выспимся в дороге. Нам ещё надо добиться у наших крючкотворов разрешения на перенос нашего фургона. Без аппаратуры мы их будем отслеживать до второго пришествия Мерлина.

– Уже. Как только ты передал рисунок и всё в моих догадках встало на свои места, я связалась с Джорджем. Ему, правда, пришлось наплести с три короба и поклясться, что у тебя уже есть разрешение Кингсли на любые действия, но лаборатория уже пару часов как поджидает нас неподалёку от поместья Савиньи.

– Хорошо… – вот только всё равно что-то тянуло меня за душу. Мы ввязывались в опасное дело и надо было позаботиться, чтобы никто из наших близких не пострадал. Джордж наверняка предупредил всех Уизли. Бывшие Орденцы – люди опытные и усилят защиту членов своей семьи. Родители Герми были в Австралии, и вряд ли до них там могли добраться. У меня семьи и близких людей, с помощью угрозы которым на меня можно было бы надавить, не было. Оставался Рон. До сих пор меры безопасности Центра нас устраивали, но… это же была инквизиция. Меня, признаться, несколько напрягла скорость появления их группы возле нашей штаб-квартиры, и это при том, что Герми с Джорджем вдвоём ставили там защиту от всех видов отслеживания.

– Герми… попроси Билла с Флер забрать Рона из клиники.

– Ты думаешь? Я вчера проверяла поставленную нами Защиту, никто не сможет до него добраться.

Я знал, что всё свободное от работы и наших расследований время подруга проводила у постели мужа, пытаясь найти способ вывести его из комы. Сколько мы денег потратили на исследования. К кому только ни обращались в Магическом и маггловском мире, но всё было тщетно. Последняя надежда – разработки Мастера Ланстера, корифея магической колдомедицины, на которые и ушёл почти весь мой последний гонорар за этот чёртов «Лик Вечности», тоже не принесли успеха. Но мы с Герми не собирались опускать руки. Сейчас же дело было не в лечении, Рона надо было перевести в безопасное место.

На то, чтобы, слегка подкорректировав воспоминания врачей и консультирующих их колдомедиков, увести Рональда из Центра в «Ракушку», ушёл час, и вот уже мы с Герми аппарировали во Францию, к нашей передвижной лаборатории. Аппаратура в фургоне была обновлена буквально накануне последней операции, и Защита на ней стояла более мощная, чем в штаб-квартире. Оставалось надеяться, что её работу наши противники засечь не смогут. Следующие сутки мы колесили по территории двух департаментов, пока следом за перемещавшимся артефактом не очутились в Италии, неподалёку от Флоренции. К этому моменту у нас уже была кое-какая информация о противостоящих нам людях. Последние несколько часов мы поочерёдно следили за напичканной современной электроникой старинной виллой, по всей видимости, являвшейся одной из их штаб-квартир. Хорошая аппаратура, к тому же модифицированная перед установкой нашими общими усилиями, сделала своё дело: наше присутствие они отследить не смогли, а вот мы, часок помучавшись с их кодами доступа, теперь имели выход на все системы поместья. И теперь старательно разбирались с тем, ху есть ху в этом милом обществе.