– Спасибо Герми, ты настоящий друг, от меня бы она так легко не отстала, – я закрыл дверь и повернулся к подруге. – Вспомнила что-нибудь?

– Да, есть кое-что, настораживающее меня в этом артефакте: первое – зачем он так уж нужен испанцам, что они готовы платить такие деньги, чтобы ты привёз им его из Перу; второе – в Средние века за ним охотилась Инквизиция, чем он так привлёк воинствующих святых отцов? Они-то в отличие от остальных не были обыкновенными фанатиками. Говорят, что даже юных волшебников, оставшихся без родителей, воспитывали в своих монастырях и использовали для охоты за магами.

– Вот на месте и разберусь. Ты же сама знаешь, Герми, нам нужны сейчас эти деньги…

– Да, но… Гарри, будь осторожен.

– Я всегда осторожен… Ты же меня семнадцать лет знаешь, Герм… – мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы беззаботно рассмеяться, но то, о чём я думал, всё-таки вырвалось. – Собой я командую хорошо, мне только других доверять нельзя…

– Ты не был ни в чём виноват… Просто стечение обстоятельств.

Эх, Герми, Герми, подруга ты моя драгоценная. Можешь говорить всё, что хочешь, но я-то знаю, кто виноват в том, что Рон вот уже семь лет лежит в маггловской клинике для коматозных больных.

Тогда, после охоты за крестражами и победой над Воландемортом, всех нас захватила эйфория. Мы трое были желанными гостями в любом доме, в любой компании. Поступление в Аврорскую Академию? Пожалуйста!!! Нас брали туда с распростёртыми объятьями, и только Герми тогда первой сумела выпутаться из этой затягивавшей, словно болото, трясины славы и сойти с накатанной колеи, заявив, что она, вопреки прогнозам, пойдёт в Британский Университет, да ещё и на два факультета разом. Ну, Чары – это ещё было понятно, но История Магии… это не укладывалось в наших с Роном сознаниях. Подруга много чего высказала нам нелицеприятного. Мы даже разругались вдрызг и не разговаривали неделю. Но потом юношеский максимализм и глупые обиды уступили-таки настоящим чувствам и здравому смыслу, и как-то незаметно Золотое трио помирилось.

Слова Гермионы заставили тогда меня и Рона о многом задуматься. Во всяком случае, в Академии мы дурака не валяли, а учились по-настоящему, игнорируя намёки и прямые предложения, что для Героев Магической Британии достаточно попросить, чтобы получить поблажку. Сначала это было вопросом гордости, затем – просто заинтересовала учёба, а потом… семестре во втором я понял, что мне мало аврорской подготовки. Меня интересовали некоторые предметы, в частности Артефактология, которая в Академии преподавалась только в плане распознавания опасности того или иного предмета. Да и споры с Гермионой задевали за живое. Мне просто не хватало знаний, чтобы нормально отстаивать свою точку зрения. Вот тогда-то я и принял своё первое полностью независимое решение: не поставив друзей в известность, после первого курса Академии параллельно подал документы во Французский Магический Университет и… неожиданно даже для себя поступил на заочное отделение «Истории Магии и Артефактологии».

Следующие три года были сущим адом. Нагрузки при обучении с каждым годом росли, и мне даже втайне от всех пришлось просить Кингсли Шеклбота об использовании в личных целях одного из последних оставшихся в Министерстве хроноворотов. Вот когда я понял, что испытывала на третьем курсе Гермиона. Бедная!!! Да я последний год обучения в Университете, совпавший с первым годом стажировки, готов был уснуть, как лошадь, стоя, и даже на ходу, не говоря уже о проезде в транспорте. Пришлось признаться Рону с Гермионой. Надо отдать им должное – ребята были восхищены и, как могли, поддерживали меня.

Но вот, наконец, годы учёбы и стажировки были позади, Герми оставили аспиранткой в Университете, нас с Рональдом – новоиспечённых офицеров – отправили в Группу Быстрого Реагирования. Восемь месяцев дали нам бесценный и весьма интересный опыт, а кое-какие найденные артефакты позволили мне защитить диссертацию. Гермиона с Роном наконец-то поженились. На их свадьбе гулял весь наш курс и, наверное, почти треть Британского магического Сообщества. Не жизнь, а сказка… Только вот в сказках не всегда бывает счастливый конец… Так случилось и у нас.

Спустя месяц после их свадьбы меня поставили во главе группы, которая должна была обезвредить один темномагический артефакт и арестовать его хозяев. Это была не первая моя операция в качестве командира, и обманчивое чувство ложной уверенности и всемогущества сыграло со мной злую шутку… Полностью положившись на донесения информатора, я проигнорировал своё собственное чутьё, упорно твердившее, что нас в том доме ожидает ловушка, и повёл своих людей внутрь… Как потом оказалось, на верную смерть. Из пяти человек моей группы только нам с Роном удалось вырваться живыми, но в последний момент, когда нам на помощь уже спешили другие группы, мой друг прикрыл меня собой, почти вытолкнув из-под луча какого-то неизвестного проклятия. В результате накрыло обоих. Только я легко отделался, провалявшись два месяца в Св. Мунго, а Рон… Рон впал в кому.

Колдомедики ничем не могли ему помочь, и в Магическом Мире не было центров по уходу за такими пациентами. Миссис Уизли после гибели Фреда и ранения Джорджа становилось просто физически плохо, стоило ей только переступить порог госпиталя, так что всё это свалилось на хрупкие плечи Гермионы. А ведь ей тогда ещё и двадцати двух не было. В общем, к моменту моего выхода из лазарета я уже твёрдо был уверен, что уйду из Аврората. Риск – благородное дело, и я не могу без него жить, но… впредь я собирался рисковать только своей жизнью и ничьей другой. Хватит мне Рона и тех троих, чьи лица я вижу ночами. Но ни наших с Герми аспирантских зарплат, ни пенсии Рона не хватало на его содержание в маггловском специализированном центре, где хоть как-то могли предотвратить развитие вторичных инфекций. Оставленное родителями наследство таяло, словно снег весной.