– Лерти, этот маг – пленник, – в нескольких словах пояснив, что необходимо сделать, я напоследок добавил: – Будьте осторожны, он очень хитёр и опасен. Вы ни в коем случае не должны позволить ему сбежать, но вред причинять я запрещаю.

– Будет исполнено, Хозяин.

Теперь можно было спокойно заниматься артефактом: мои домовики надёжны, как банк Гринготс, и сделают всё, как им было приказано. Губы растянула недобрая усмешка. Боюсь, после пробуждения вас будет ждать большой сюрприз, синьор Джокер.

Осторожно увеличив футляр с артефактом, я отправился в лабораторию и достал свои записи по Философскому камню. Хотел только освежить кое-что в памяти, но…

Оторвал меня от работы какой-то едва слышный шум. Я с трудом заставил себя отвлечься от изучения записей и недовольно взглянул на часы… Мерлин великий!!! Почти полдень!!! Я выпал из реальности на четыре часа. Возле входа в лабораторию нервно заламывал ручки Лерти, но, надо отдать ему должное, несмотря на волнение, эльф молчал.

– Как там наш пленник? Пришёл в себя?

– Да, Хозяин. Это очень сильный маг. Хозяин Северус правильно сделал, что блокировал его магию. Пленник очнулся, но притворяется спящим.

– Хмм, вы сделали всё так, как я сказал?

– Да, Хозяин.

– Хорошо. Можешь идти, и принеси мне в спальню завтрак на двух человек.

Ну, что ж, господин Джокер, поиграем? Моя комната выходила окнами на теневую сторону дома, и даже сейчас, хотя на улице светило яркое солнце, в ней царили полумрак и прохлада. Собираясь растянуть удовольствие, я, специально проигнорировав кровать, полускрытую пологом, направился прямиком в ванную и, сбросив с себя грязную одежду, с довольным вздохом погрузился в горячую воду.

Странно, за последние трое суток мне удавалось спать только урывками, но усталости не было ни в одном глазу. Наоборот, по жилам гулял адреналин, сдобренный значительной толикой предвкушения. Всё-таки, десять лет спокойной жизни для того, кто привык к ежедневному риску и игре со смертью, со временем вызвали… пресыщение, что ли. Хотя, спокойным моё существование можно было назвать с натяжкой. Недаром же Гильдия старалась максимально дистанцироваться от моих дел. Скажем так у «Мастера Сангре» была не самая законопослушная репутация. Мне никогда не нравилось соблюдать глупые запреты, но и афишировать свои похождения я не старался. Свободный Мастер, не связанный никакими обязательствами, кроме членства в Гильдии, имеет множество преимуществ, но и защищать себя вынужден сам. Магистры пекутся только о репутации конторы. Но даже по моим понятиям это дело было особым. «Ликом Вечности» и Философским камнем я бредил, пожалуй, с последних курсов школы – с тех пор, как Слизнорт рассказал мне об этом артефакте. Всё то время, пока мне приходилось учить тупоголовых оболтусов тонкой науке зельеварения и быть слугой двух господ, каждый год, каждый день я неустанно собирал сведения о предмете своей мечты, и вот сейчас как никогда был близок к её осуществлению. Предвкушение решения этой глобальной задачи грело душу, но почему-то осознание того, что за этой стеной в полной моей власти сейчас находится человек, который посмел бросить мне вызов и перейти дорогу, радовало не меньше.

Понежившись в тёплой воде с добавленным в неё Тонизирующим зельем ещё с полчаса, я неторопливо вымылся, избавился от щетины, вытерся и хотел, было, уже выйти из ванной, как привык – в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер – но, в последний момент передумав, натянул пижамные брюки и плотный атласный халат. Одежда была дополнительным козырем в затеянной мною психологической игре. Пора было столкнуться лицом к лицу с моим… «гостем». Да-а, синьор Джокер, вам, боюсь, придётся несладко.

Вот так, с усмешкой на губах и холодом в глазах, я и вышел из ванной комнаты. Что-что, а запугивать людей у меня получалось неплохо. Откинув полог кровати, чтобы свет из окна падал на постель, с интересом всмотрелся в раскинувшее на ней абсолютно обнажённое тело. Очень действенный психологический ход, между прочим. Для такого мага, как Джокер, лишение магии, одежды и возможности освободиться, да ещё и пытка неизвестностью в течение нескольких часов – тяжёлое испытание. Мой пленник был крепко привязан эластичными шнурами к столбикам кровати. Тонкая, мягкая ткань не могла повредить кожу, но и вырваться не позволяла. Ты так любишь провоцировать людей, синьор Джокер? Ну, что же, значит, тебе должна понравиться подобная ситуация. Посмотрим, как ты попробуешь сейчас вывернуться. И всё-таки, хорош, паршивец! Я с удовольствием разглядывал невысокую стройную фигуру явно много тренирующегося человека. Ни следа жира, только высушенные постоянными нагрузками мышцы. Изящные кисти рук и запястья, сейчас плотно, в несколько оборотов охваченные верёвками. Хмм, судя по покрасневшей коже запястий и лодыжек, он все-таки пытался вырваться. Что, милый мой мерзавец, не получилось? Ах, какой актёр! Если бы точно не знал, что он давно очнулся и пребывает в полном сознании, я, пожалуй, мог бы купиться на эту беспомощную расслабленность. А как беззащитно откинута голова с разметавшимися в беспорядке волнистыми чёрными волосами… Ммм… Просто гениально! Несчастная жертва, да и только. «Оскара» в студию!

Прислонившись к витому столбику в изножии кровати, я стал лениво аплодировать этому актёру:

– Синьор Джокер, я в восхищении. Какая хрупкость и беззащитность. Посмотрев на твоё лицедейство, можно даже поверить, что ты невинная жертва. Только вот этим меня не купишь. Кстати, как тебе такое положение? – мгновенно оказавшись рядом с ним, я запустил пальцы в эту буйную шелковистую гриву, рывком развернул лицом к себе и… застыл в шоке, так и позабыв выпутать руку:

– ПОТТЕР???!!!

– СНЕЙП???!!!

Мы смотрели друг на друга, позабыв о начатой игре. Всё внезапно встало на свои места. И как я только не узнал этот кошмар в лабиринте? А потом, когда Люциус рассказывал мне о профессоре Артефактологии? Это же один в один был портрет, нарисованный мною при нашем блуждании по катакомбам. На мгновение мне показалось, что в широко раскрытых зелёных глазах мелькнула затаённая радость и… смущение, но уже через мгновение, этот мальчишка нагло улыбнулся мне, вновь вживаясь в образ Очень-Большой-Сволочи-по-имени-Джокер.

– Какая встреча, профессор! Значит, мне всё-таки удалось точно просчитать ваш род деятельности. Только вот никогда не думал, что вы способны обокрасть спящего. Ну, и что мы со всем этим будем делать?

Я уже хотел, было, в прежнем ключе ответить этой сволочи, но вовремя взял себя в руки. Он же опять пытается мной манипулировать, акцентируя внимание на наших школьных отношениях! И как только вычислил, гадёныш, что студенты для меня табу? Иначе он не стал бы так прицельно бить по моему чувству вины и давить на совесть. Да-а, Альбус, ты вырастил достойного ученика. Вот только не выйдет. Это связанное по рукам и ногам, казалось бы, беспомощное существо, нагло посверкивавшее зелёными глазищами из-под гривы спутанных, наполовину скрывавших его лицо волос, больше не ассоциировалось у меня с самым ненавистным из моих учеников. Это был Джокер, и баста! А совести… Я предпочитал считать, что такого атавизма у меня нет.