В конце концов, он согласился. И Анна убедилась, что его опасения были вполне обоснованы. Видение оказалось ужасно.

Кристофер Бэрбидж, к счастью, не стал являться к ней в своём посмертном облике. Как явствовало из разговора, который вели Яков и местный полицмейстер, разглядывая фотографии, убитому вспороли живот и выкололи глаза. Этого она не видела. Светловолосый, долговязый молодой человек явился перед ней словно бы в ночном тумане – неясным силуэтом.

– Покажите мне!

Видение исчезло, зато Анна провалилась вглубь его предсмертной памяти. Как это бывало обычно, её тело ощутило на себе всё происходящее. Перед глазами мелькнули руки в перчатках, потом горло захлестнула скользкая ткань. Несчастный забился, пытаясь высвободиться, но не мог этого сделать, так как руки его были связаны.

В тот миг, когда ощущения стали уже непереносимы, Анну вырвали из видений крепкие и горячие мужские объятия. Холод смерти мгновенно рассеялся, и она обнаружила себя на руках у Штольмана.

– Это было в последний раз! – сквозь зубы процедил он, едва сдерживая ярость.

Кажется, до Якова только сейчас дошло, что во время этих видений она на себе переживает всё, что стряслось с несчастной жертвой.

– Вы были правы, Яков Платонович, - сказала она, переводя дух. – Это имитация. Кто-то хотел, чтобы подозрение пало на индусов. А душил человек в перчатках. И, кажется, это был военный.

Перед глазами снова встал край обшлага офицерского мундира. К сожалению, ничего больше, никаких знаков различия.

– Та-ак, - медленно процедил Штольман. – Значит, дело обстоит ещё хуже.

Дядюшка не имел такого опыта участия в расследовании, чтобы не задавать лишних вопросов.

– Осмеливаюсь спросить: почему?

Вопреки ожиданиям, сыщик пояснил довольно терпеливо:

– Если за преступлением стоят англичане, то они заинтересованы в том, чтобы спрятать все концы.

– А отвечать за всё заставят индусов? – догадался дядя.

– Совершенно верно. Тем более что край там не слишком благонадёжный. Княжество Бхаратпур не всегда проявляло покорность колониальным властям. Нынешний раджа Джашванг Сингх делает всё, что от него потребуют. А вот его двоюродный брат Калидас к англичанам открыто враждебен. Кажется, там мрачная семейная история. Лет тридцать назад английский офицер соблазнил и увёз любимую сестру Калидаса. По индийским законам, став женой чужестранца, девушка теряет связь со своей варной. И всё было бы ничего, если бы офицер на ней женился. Но доблестный герой передумал. Женщина оказалась на положении наложницы, забеременела и родила. Сама она умерла родами, а счастливый отец не пожелал узаконить рождённого ею сына. Калидас любил сестру, он воспринял случившееся как величайший позор для семьи. С тех пор англичанам нет хода в его владения, а именно там, как я понимаю, располагается храм, куда Бэрбидж намеревался отвезти своё сокровище. На границе владений Калидаса его и убили.

– М-да, а теперь англичане пройдутся там огнём и мечом, и настоящий убийца и вор останется безнаказанным, - подытожил дядюшка.

Яков нервно сжал рукой нижнюю челюсть. Анне уже приходилось видеть пару раз эту картину – высшая степень раздражения, на грани взрыва.

– А что случилось с тем ребёнком? – осторожно спросила она, пытаясь сменить тему.

Взрыв удалось предотвратить. Муж поднял на неё глаза и медленно произнёс:

– Кажется, его отдали на воспитание посторонним людям. Отец выделил ему содержание.

– И всё равно скверная история, - подытожил дядя.

– Более чем, - согласился Яков Платоныч.

– Но вы всё равно не хотите от неё устраниться.

По лёгкому смущению мужа Анна вдруг поняла, что есть во всём этом какой-то личный аспект. Не только чудовищное убийство и неправедная месть.

– Что? – спросила она, заглядывая Якову в лицо.

Муж явно боролся с собой, решая, сказать или нет. Потом поднял на неё глаза.

– Карательную экспедицию возглавляет полковник Робинсон. Муж Нины Аркадьевны.

Анна вздрогнула. Вопреки здравому смыслу, упоминание о давней сопернице будило в ней чувство, похожее на ярость.

– Вы говорили с ней?

– Сегодня имел такое счастье.

По резкому тону она поняла, что разговор этот Якову никакого удовольствия не доставил. Ревновать нет причин. И не было никогда. Она давно уже могла убедиться, что владеет сердцем и мыслями мужа целиком. Вспоминать прошлое бессмысленно. А оно почему-то вспоминается.

– И что Нина Аркадьевна?

– Убеждала меня не лезть в это дело. – Яков усмехнулся. – А опыт учит меня поступать прямо противоположно тому, что советует госпожа Нежинская.

Анна с облегчением выдохнула и стиснула широкую ладонь мужа.

– И что нам делать?

– Пока не знаю, - задумчиво сказал Штольман.

Внезапно дядя спохватился:

– Аннет, а что ты видела вчера у губернатора?

Яков тоже очнулся от своих раздумий и вопросительно уставился на неё.

– Я не уверена, имеет ли это какое-то отношение к делу.

– И всё же? – настаивал дядюшка.

– Я видела изваяние Кали. Помните, эта чудовищная богиня смерти – восьмирукая, синекожая, с высунутым языком, в ожерелье из черепов.