– Анна Викторовна, опасности не перестанут существовать оттого, что вы их не признаёте, - холодно заметил он, повергая её уже в совершенную ярость.

Когда он волновался, до него ещё можно было достучаться. Но в этом состоянии ледяной глыбы доводы на него не действовали. Господин надворный советник уже всё решил, и решения своего не пересмотрит.

Кстати, на её стороне были вполне разумные люди. Доктор Стивенс, например, сразу сказал, что присутствие женщины даст князю понять, что сыщик пришёл с мирными намерениями. Штольман его таким взглядом смерил, что бедный учёный явно пожелал превратиться в червячка и заползти куда-нибудь под камушек.

Обстановка вообще была накалённой до предела. Около полудня дорогу в джунглях вдруг перегородила индийская стража в тюрбанах и коротких штанах, более напоминающих набедренные повязки, но с современными винтовками в руках. Полковник Робинсон отдал приказ сипаям рассыпаться и взять стражу на прицел. И, разумеется, Штольман просто обязан был втиснуться между противоборствующими сторонами, чтобы не допустить беззакония и кровопролития.

Кажется, он и в Затонске регулярно лез под пули, но там стволов было всё же поменьше. И Анна этого сама не видела, ей просто рассказывали: Антон Андреич, Ульяшин, Трегубов. Да Ребушинский в «Затонском телеграфе» воспевал. Но дома она почему-то так за него не боялась.

Полковник к доводам Штольмана прислушался и приказал солдатам отойти с дистанции выстрела. Оставалось убедить княжескую стражу. А она выглядела совершенно неприступной.

Гнетущая тревога, комариным писком звучавшая в ушах с самого утра, в этот миг загрохотала набатом. Он не должен уходить один! Иначе она никогда больше его не увидит.

Анна поймала мужа за руку и потащила по тропинке вглубь чащи, где никто не мог их перепалку видеть и слышать. Под сплетёнными кронами было почти темно, корни под ногами мешали идти. Когда впереди показалось обширное болото, Анна остановилась, тяжело дыша.

У неё ещё оставался последний довод. И на него было больше всего надежды. Только для этого надо было сменить тон, а это сделать пока не удавалось.

– Яков Платонович, вы обещали, что мы всегда будем вместе, и что вы всегда будете доверять мне!

– Я доверяю вам, Анна Викторовна. Но это не вопрос доверия. Вам туда нельзя.

Они спорили яростным шёпотом, крепко держа друг друга за руки.

Нет, так им никогда не удастся прийти к соглашению!

– Я не могу оставаться без вас. Я боюсь! – выпалила Анна, рассчитывая его разжалобить.

Напрасно. Штольман внезапно отступил на шаг, скрестив руки на груди:

– Вам пора этому научиться, Анна Викторовна. Всё равно настанет день, когда я вынужден буду вас покинуть.

– Что? – ей показалось, что она ослышалась. – Что вы сказали?

Кажется, собственные слова и реакция на них жены напугали Штольмана. Он снова подступил к ней и попытался взять за руку. Анна руку отдёрнула.

– Аня, ведь я намного старше, - совсем тихо сказал он. – Когда меня не станет, у тебя впереди ещё будет долгая жизнь, которую всё равно придётся прожить. Просто прими это и перестань бояться.

Ей стало вдруг так нестерпимо больно, что дыхание стиснуло в груди. Анна рванулась к мужу и крепко обняла его за шею.

– Не говори так! – шептала она сквозь внезапно хлынувшие слёзы. – Никогда не говори так!

– Не буду. Прости!

Тёплые губы невесомо касаются виска. Сильные руки обнимают её крепко-крепко. Неужели всё это когда-то может исчезнуть?

Нет! Этого просто не может быть!

– Я боюсь за тебя!
– всхлипнула она.

– Я тоже за тебя боюсь, - сказал Яков, прижимая её к себе.

– Просто позволь мне быть рядом. Я почему-то знаю, что если я рядом, непоправимое не случится.

– Снова духи?

– Да. Нет. Я не знаю. Просто откуда-то знаю – и всё!

Яков чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.

– А если я тебя не возьму, ты подобьёшь на авантюру дядюшку и Карима, и кинешься за мной?

Анна коротко всхлипнула, подтверждая сказанное.

– Потому что людям надо помогать?

Она утвердительно шмыгнула носом, всё ещё отходя от страха, вызванного его словами.

– Ну, что мне с вами делать, Анна Викторовна? И за город кататься я вас вроде уже возил.

– Что? – она уставилась на него мокрыми, не понимающими глазами.

Яков улыбался, ямочки проступили на впалых щеках. Как она любит его улыбку!

– Это я о своём, Коробейникова вспомнил. Пойдемте-ка отсюда!

Анна всхлипнула, так и не поняв, почему он начал шутить. Согласился с ней? Или?..

На её вопрошающий взгляд муж ответил, крепко обняв её за талию:

– Там у берега два крокодила. И они смотрят на нас влюблёнными глазами. К чему бы это?