Чтобы не порождать у Пожирателей смерти ненужных подозрений, они решили, что Драко всё же следует продолжить начатое, а именно – довести работу Исчезательного шкафа до идеала. О задании Драко не говорил, понимая, что главная проблема заключается вовсе не в шкафе. Убить Дамблдора означало окончательно переступить черту между добром и злом; не убить означало отправиться на тот свет вместо него. А, вернее, вместе с ним.

Оба они, бродя поздними вечерами каждый по своей гостиной, думали только о том, как найти выход из ситуации. Общаться с помощью сов они больше не рискнули, а монет, которые в прошлом году изобрела Гермиона для связи членов ОД, было не достать, так что с того дня пересечься им не удавалось. Астория усиленно готовилась к экзаменам, разрываясь между желанием увидеть Драко и чувством долга, которое заставляло её корпеть над учебниками. Когда до экзамена оставалось всего ничего, она, окончательно истосковавшись по нему, совершила вылазку не куда-нибудь, а в гостиную Слизерина под удобным предлогом повидаться с сестрой.

Дафна была несказанно рада ей, удивившись, впрочем, что Астория оставила свои учебники за два дня до сдачи СОВ, но та объяснила всё желанием немного отвлечься от бесконечного чтения и зубрёжки. Они сидели на кожаном диване просторной тёмно-зелёной гостиной и болтали, но на этот раз Астории не было холодно: она так волновалась в ожидании появления Драко, что кровь кипела в её венах, не давая замёрзнуть ни на минуту.

Когда он наконец вошёл в гостиную, Астория уже справилась с волнением. Для Малфоя же, всё это время грезившего о синеглазой шатенке, было весьма неожиданно увидеть её в своей гостиной. Преодолевая желание прямо здесь, при всех, схватить её и утащить подальше от чужих глаз, он поприветствовал её какими-то стандартными словами типа «Добрый вечер», на что она ответила кивком и сдержанной полуулыбкой, понятной только ему. Дафна с интересом наблюдала за ними. Решив не искушать судьбу, Малфой удалился в спальню юношей, буквально приказывая себе уйти от Астории, к которой его тянуло словно магнитом.

Этот мимолётный взгляд вселил в них достаточно надежды, чтобы пережить друг без друга ещё две долгие недели. Экзамены были в самом разгаре, и за двадцать четыре часа в сутки Астория успевала лишь учить и сдавать выученное. Ну, и иногда спать. Малфою было знакомо это состояние по прошлому году: несмотря на связи отца с Гризельдой Марчбэнкс, председательницей Волшебной экзаменационной комиссии, Драко пришлось потратить немало времени на то, чтобы как следует подготовиться. Желая Астории удачи, он тем временем закончил возиться с Исчезательным шкафом – довёл выполнение всех операций до автоматизма, за что был «вознаграждён» вызовом в штаб-квартиру Пожирателей смерти.

Воспользовавшись новым средством перемещения, Драко поздним апрельским вечером вышел из магазина «Горбин и Бёркс» и направился в сторону Косого переулка, откуда с помощью портала можно было перенестись в поместье Малфоев. Шёл проливной дождь, и Драко вымок до нитки, даже не позаботившись о применении защитных чар. Его состояние было подобно входящему на эшафот: идти на аудиенцию с Волан-де-Мортом ему совсем не улыбалось, особенно теперь. Если Тёмный Лорд прознает хоть что-то об Астории, ей конец. Да и Драко за дружбу с членом Отряда Дамблдора никто по головке не погладит.

Малфой ступил на знакомую тропу и быстро зашагал между низких кустов дикой ежевики. Справа от него возвышалась живая изгородь, шелестевшая на лёгком ветру, которым сопровождался дождь. Он повернул направо и привычно прошёл сквозь кованые ворота, послушно расступившиеся перед молодым хозяином.

За воротами было оживлённее – помимо стука дождевых капель по листве и шороха гравия под ногами Драко заметил среди тисов слабое шуршание павлинов, которые прятались от дождя, уткнув головы в перья. Лишь вода в огромном фонтане была безмолвна и словно окаменела.

Вот наконец из непроглядной рябой темноты показался величественный дом, в котором прошло всё детство Драко. Но сейчас он не был рад его видеть. С тех пор, как отца посадили в Азкабан, находиться в Малфой-мэноре стало ещё унизительнее, чем в школе. Волан-де-Морт превратил дом в базу Пожирателей смерти, и теперь здесь всё время жили как минимум двое-трое из них, что совсем не радовало Нарциссу. Правда, одним из постояльцев всегда была её родная сестра Беллатриса, что поначалу немного скрашивало горечь миссис Малфой от теперешнего положения. Однако, по мнению Драко, лучше бы тёти Беллы здесь не было. Помешанная на своей преданности и, как он догадывался, даже обожании к Тёмному Лорду, она не переставала настраивать Нарциссу, ранее всегда сохранявшую нейтралитет, против всего человеческого. Понимая, что это противоречит её истинной природе, Драко сильно переживал за мать и знал, как она переживает за него. Кроме того, ему было известно, что Нарцисса вымолила у Снегга Непреложный обет, в соответствии с которым тот должен был защищать Драко на пути к его нелёгкой цели. Она еженедельно писала сыну тревожные письма, каждый раз боясь не получить ответа. Он успокаивал её как мог, как это вообще было возможно выразить на клочке пергамента. Он понимал, что матери в этой ситуации тяжелее всего: из-за непродуманных действий отца на неё пала тень позора как со стороны Министерства, так и со стороны Волан-де-Морта, который, вдобавок к размещению в Малфой-мэноре штаб-квартиры, решил морально добить семью, определив Драко исполнителем задания по убийству Дамблдора.

Парадные двери распахнулись сами собой, и Драко вошёл в вестибюль. Нарцисса уже ждала его там.

– Драко, милый, – она кинулась к нему, такая взволнованная при своей обычной сдержанности. Он обнял мать, которая положила голову ему на плечо и, кажется, еле слышно всхлипнула. Когда Драко, отстранившись, посмотрел ей в глаза, то увидел, что они подёрнулись влажной плёнкой.

– Мама, всё хорошо, – тихо сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше мягкости. Ему было трудно видеть, как она страдает.

– Слава богу... – выдохнула Нарцисса, протягивая руку и касаясь волос Драко. Ему показалось, что она заметила круги под его глазами и то, как он осунулся и похудел. Но, не дав ей возможности задать вопрос, он торопливо сказал:

– Меня, наверно, уже ждут. Давай не будем его злить.

Они вошли в гостиную, где на этот раз, как ни странно, народу было немного. Вокруг длинного стола, за исключением присоединившейся Нарциссы, сидело всего пять человек: Беллатриса, Яксли, Долохов и Петтигрю, раболепно глядевший на Волан-де-Морта, восседающего во главе стола. Увидев, как он своей змееподобной рукой поглаживает Нагайну, Драко содрогнулся. «Хорошо, что дрожь можно списать на ливень», – внезапно подумал он и, переборов себя, подошёл к Волан-де-Морту. Единственным источником света в гостиной было слабое пламя, тлевшее в мраморном камине. Стараясь не смотреть в едкие красные глаза с узкими зрачками, Драко поклонился и произнёс: