Если сможешь, напиши о себе как можно подробнее, но смотри, не называй имён. Береги себя.

Жду ответа, Д.»

Он быстро пробежал письмо глазами, заклеил его и подошёл к окну, чтобы позвать своего филина. Птица, чувствуя недобрые намерения нынешних обитателей Малфой-мэнора, пропадала с утра до ночи где-то в уилтширском лесу. Драко распахнул окно: снова лил дождь, но было безветренно. Он сомневался в том, что письмо дойдёт, но тянуть дальше уже не мог. Филин прилетел через пару минут и уселся на подоконнике, растопырив мокрые перья и то и дело встряхивая ими. Драко привязал к его лапе письмо и тихо сказал:

– Доставь это в Лондон, Вэнди-стрит, 46… Астории Гринграсс. Будь осторожен.

Филин ухнул, снова встряхнул крыльями и, взлетев, скрылся в сумерках. Драко проводил его беспокойным взглядом – это поручение было самым ответственным за всё время, что птица была у Драко.

Он стоял у окна, уставившись невидящим взглядом в сгущающуюся тьму, и думал о ней. Больше всего на свете ему хотелось быть рядом с Асторией, знать, что она цела и невредима. Но он не мог покинуть дом незамеченным, как не мог и подставить её своим появлением.

– Какого чёрта! – закричал он в пустоту, но шум ливня поглотил его голос. – Какого чёрта это происходит именно со мной!

Он так и стоял у окна – наверное, несколько часов – не в силах отойти, не в силах двинуться с места. Глаза с усилием пытались рассмотреть в темноте приближающийся силуэт филина, услышать взмахи тяжёлых крыльев, хотя Драко понимал, что птица не могла так быстро доставить письмо и вернуться. Кроме того, он не мог знать, что едва его верный филин пересёк лес и оказался в предместье Лондона, то попал в сильнейшую грозу. Под неистовым ливнем письмо намокло, и аккуратные строчки расползлись, став мутными чернильными пятнами. Тяжесть воды превратила бумагу в бесформенный комок, который оторвался от кожистой лапы и упал на мощённую булыжником Вэнди-стрит.

Дни шли за днями, а от Драко так и не было никаких вестей. Одним июльским вечером Блейз с матерью приехали к Гринграссам с официальным визитом. Это не было помолвкой, просто Мэтью, Каролина и миссис Забини негласно решили, что в сложившейся обстановке им нужно общаться чаще.

От этой ситуации больше всего выигрывали Дафна и Блейз: они пропадали где-то в Лондоне, пока старшие, сидя за маленьким столиком в гостиной, показывали друг другу их детские фотографии и вспоминали забавные случаи из жизни своих чад. Астория же, хоть сестра из вежливости звала её с собой, не хотела мешать ни тем, ни другим, а потому, как правило, уединялась в укромной части сада с книгой.

В этот раз вместо книги в руках Астории был пергамент и простой магловский карандаш; она дождалась, когда родители с новой гостьей по привычке уселись в гостиной, а сама села за письмо Джинни. Писать приходилось вручную – Астории оставалось полгода до совершеннолетия, и магию применять было нельзя, но в этом была своя особенная прелесть.

«Дорогая Джинни, – карандаш забегал по плотной бумаге, – не хватило терпения дождаться письма от тебя, поэтому пишу сама. У меня всё хорошо! Дома относительно спокойно, мама и папа заботятся о нас как никогда, но при всём при том я очень скучаю по школе... Есть ли какие-то новости от ребят? Ты сейчас не с ними? У Гарри, кажется, скоро день рождения. Поздравь его от меня, потому что в свете последних событий, думаю, мне не стоит знать его нынешний адрес.

Как поживают родители? Перси не объявлялся? Напиши всё, что сможешь, мне так не хватает вестей! В «Пророке» до сих пор пишут о смерти Дамблдора. Чего стоит только Рита Скитер! «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора на более чем восьмистах страницах»! У меня просто нет слов...

Джинни, я скучаю по тебе, по Гермионе, по Полумне с Невиллом. Скорее бы учебный год! Хотя сомневаюсь, что в школе будет безопасно. Но, если честно, мне даже хочется опасностей! Хочется хоть что-нибудь делать, только не сидеть сложа руки! Уверена, ты меня прекрасно понимаешь, ты же сама такая.

Передавай всем привет от меня и Дафны! Папа почти каждый день видит мистера Уизли на работе, так что я знаю, что хоть с ним всё в порядке.

Обнимаю тебя! А.Г.

P.S. Как там у вас дела на личном фронте?»

Астория перечитала письмо, потом заклеила самым обычным способом и пошла в совятню. На нижней жёрдочке сидела белая маленькая сова, которая чистила и без того безупречные перья.

– Снежинка, пока не стемнело, отнеси это, пожалуйста, в «Нору» Джинни Уизли. Или можешь отдать кому угодно из семьи Уизли, если вдруг самой Джинни не окажется дома.

Сова с готовностью выхватила послание из рук хозяйки и взмыла в небо. Она почему-то не любила, когда письма привязывали к лапке, а предпочитала доставлять их в клюве. Астория покормила других птиц и пошла в дом.

Дафна и Блейз ещё не вернулись, поэтому, желая остаться незамеченной, она проскользнула через чёрный ход и поднялась по боковой лестнице на второй этаж. Солнце уже садилось; закат был золотисто-красным, и, подойдя к окну своей спальни, Астория ощутила щемящее чувство в сердце – цвет заката напомнил ей о Гриффиндоре, о друзьях, о пяти чудесных годах, что она провела в Хогвартсе. Снова её посетила странная мысль, что она, возможно, больше не вернётся в школу. Но это было единственное место, где она могла увидеть его.