Трактир был небольшой, но чистый. Трактирщик оказался приятным человеком: он тепло поприветствовал их, налил хорошего эля и с радостью поделился с ними историей о том, как таверна получила такое название. Это был ироничный рассказ о соперничестве между родственниками, плохо закончившемся для избалованной сестры трактирщика. Бронвин спросила, есть ли свободные комнаты, и трактирщик их предоставил.

Их было две.

— Третью уже заняла другая группа постояльцев.

— Ну, это просто, — ответила Бронвин с насмешливой беззаботностью. — Джентльмены направо, дамы налево.

— Надеюсь, кровать будет большая… — проворчал Алистер.

Бронвин хмыкнула.

— Я тоже.

Ей не приходилось делить с кем-то кровать уже очень долго, но она скорее повесилась бы, чем уступила своё место на кровати и спала на полу.

Комната была, так сказать, маловата. Бронвин, Морриган и Лелиана едва не спотыкались друг об друга, пытаясь разложить поклажу по местам и умыться. Три стройных женщины могли уместиться на кровати, но только если бы они не слишком много двигались.

— Это всё же лучше, чем спать на полу, — сказала себе Бронвин.

— Кому-то придётся спать посередине, — мрачно произнесла Морриган.

Очевидно, не ей.

— Я не против! — вызвалась Лелиана и весело улыбнулась.

— А собаку надо на ночь выгнать в общий зал, — потребовала Морриган. — Я не хочу нахвататься блох от твоей грязной дворняги!

— Хорошо, — неохотно согласилась Бронвин. — А то мы растопчем Скаута, если он останется спать здесь.

Они послали за водой, и Бронвин с облегчением сняла с себя грязную броню. Её чистка займёт большую часть вечера. По крайней мере, у неё была одежда на смену. У Лелианы было только её церковное одеяние, и Бронвин видела, как девушка быстро оделась в него, и решила, что ей потребуется найти что-то другое. То, что рекрут Серых Стражей носит церковное облачение, по мнению Бронвин, было неуместно. Серые

Стражи не являлись частью Церкви.

— Мы найдём для тебя что-нибудь новое, — сказала она Лелиане мимоходом. — Я знаю, как утомительно постоянно носить броню.

Морриган поймала взгляд Бронвин и ухмыльнулась, прекрасно её понимая. Она всё ещё была в дикарских одеяниях, не считая придорожную таверну достойной своего зелёного платья.

Лелиана посмотрела на Бронвин большими, обеспокоенными глазами.

— Может, мне не стоит это носить?

— На ночь сойдёт, но тебе определённо нужно нечто другое. Посмотрим, что мы сможем найти здесь или после, по дороге.

— У меня нет денег, — огорчённо сказала ей Лелиана.

— Мы купим это на средства Стражей.

— Ох! — Просияла Лелиана. — Как ты добра! Эта одежда будет синей? Мне нравится синий!

К тому времени, когда они вернулись в общий зал, Алистер и Стэн уже были там и беседовали с мужчиной средних лет — должно быть, одним из постояльцев. Его простая дорожная одежда мало говорила о нём, но манера держать себя давала понять, что он точно не воин.

— Брат Дженитиви, — представился он, учтиво поднявшись при приближении женщин. — Для меня честь встретить вас, Стражи.

— Я не Страж, — неприветливо ответила Морриган, садясь как можно дальше от него.

— Брат Дженитиви? — Бронвин на мгновение задумалась. И улыбнулась. — Я читала вашу книгу! Вы написали биографию Мятежной Королевы. Я получила море удовольствия!

Его приятная улыбка стала шире.

— Благодарю! Это было чудесно, писать по такой достойнейшей теме. — Он продолжил с некоторой робостью: — Получается, мы с вами взаимно знакомы. Когда-то давно ваш учитель Олдос был моим верным наставником. Мы часто переписывались, и он много рассказывал о замечательных детях, которым он имел честь преподавать.

Хотя Бронвин была не готова к внезапной боли от чувства утраты, она превозмогла себя и заставила слабо улыбнуться.

— Мы доставляли ему столько хлопот! Он был хорошим человеком и ещё лучшим учителем. Я сожалею, что вынуждена поведать вам печальные новости, — добавила она, — но Олдос мёртв. Как и многие другие, он был убит, когда эрл Хоу атаковал Хайевер.

— Да, — сказал он очень мягко. — Новость о его преступлении потрясла весь Ферелден. Это ужаснуло саму королеву, и сейчас она делает всё, чтобы привлечь Хоу к судебной ответственности.

— Я рада это слышать, — выдавила она, — но сейчас я действительно не хочу об этом говорить. Я бы лучше послушала, что такой выдающийся учёный, как вы, делает здесь, в эти неподходящие для путешествий времена.

Служанка принесла заказанный ужин, и они принялись за еду, довольные тем, что им наконец-то не пришлось готовить самим. За рагу и хлебом Дженитиви рассказал им о себе.

— По-видимому, я слишком беспокойный. Пожалуй, я подустал писать о приключениях других людей и захотел пережить своё собственное большое приключение, пока силы не оставили меня.