Мне хочется прыгнуть ему на колени, и обхватить его за шею, и обнять так крепко, что мы оба не сможем дышать, но я этого не делаю. На столе все еще стоит ужин, и мы едва начали есть. Я собиралась молчать, пока мы не закончим, но не смогла ждать и секунды. Я даже не могу контролировать свою радость, которая пузырится во мне. Да, я более чем уверена, что Билл Уизли замолвил за меня словечко, но я не могу чувствовать себя виноватой, потому что я действительно квалифицирована и заслуживаю этот шанс. Я ждала его с того дня, как закончила Хогвартс, и наконец этот шанс получила.

Моя жизнь просто идеальна сейчас, и, наверное, мне следует пугаться.

Я влюблена. Я замужем. Я собираюсь приступить к работе своей мечты. И все в моей жизни правильно. Как будто за последние несколько месяцев моя жизнь резко развернулась. Безумно вспоминать, что ровно год назад я была помолвлена с каким-то ублюдком, который едва меня знал и совсем не понимал. Может, на поверхности он был для меня хорош, но он никогда не смог бы заставить меня чувствовать себя так. Каждое утро, когда я просыпаюсь и переворачиваюсь на бок, во мне взрывается счастье.

Я просто люблю свою жизнь!

Я знаю, это глупо и поверхностно, и я выгляжу двенадцатилетней, но я никогда не мечтала, что смогу быть так счастлива. Но я счастлива.

И насколько я знаю, дальше будет только лучше.

========== Глава 57. Хьюго. 4 июня ==========

ПАУК меня убивают.

В прямом смысле. Я имею в виду, я точно жду, что завтра проснусь мертвым. Настолько я устал. И я дерьмо во всех предметах, так что не уверен, что сдам хоть один. На самом деле не думаю, что что-то провалю, но оценки мои будут не из тех, какими можно ходить и хвастаться. Я не буду как Роуз: не вернусь домой, похваляясь восемью ПАУК или что-то вроде (тем более я сдаю-то всего пять), но надеюсь, хоть буду в порядке.

Когда заканчиваются ПАУК по чарам, я одним из последних покидаю экзаменационный зал. Я едва закончил вовремя и не уверен, что хоть на половину ответил верно. Ну ладно. Нет смысла сейчас об этом волноваться: что сделано, то сделано, ведь так? Я точно не единственный, кому пришлось туго, учитывая, что половина моих одноклассников развалилась на диванах и стульях, выглядя полностью вымотанными. Единственная, кто не выглядит встревоженной, это Лили; она сидит за столом с учебником зелий и готовится к следующему экзамену, и она ни капли не взволнована. Оказывается, она проводила все вечера, занимаясь, и действительно задалась целью хорошо сдать экзамены, что удивительно, ведь за семь лет, что мы тут провели, ее никогда не волновала школа.

Дела между нами несколько лучше. Они точно не возвращаются к нормальным, и я точно не до конца простил ее за то, что она сделала… Но я не мог не посочувствовать ей, когда ее родители заявились, чтобы сообщить о своем разводе. Я узнал, потому что Аманда мне сказала. Не знаю, как это случилось, но Аманда и Лили теперь действительно разговаривают – и вовсе не в смысле «ссорятся». И это о многом говорит, конечно, потому что они провели последние три года, ненавидя друг друга. Но с тех пор, как Лили перестала разговаривать со своими так называемыми “подругами”, она начала доверяться Аманде, полагаю.

Я тоже был расстроен, когда узнал. Я имею в виду, ее и мои родители всегда были невероятно близки, так что я все время думал о них, как о вторых родителях. Я проводил в их доме столько же времени, сколько в своем, иногда даже больше. Но, думаю, это к лучшему. Они несчастны и, думаю, несчастны уже давно. Я считаю, они были скорее довольны, чем счастливы, так что, может быть, это даст им шанс найти что-то, что заставит их почувствовать себя удобнее и удовлетвореннее.

Но Лили очевидно расстроена. Я имею в виду, даже если она и знает, что это к лучшему, они все равно ее родители, так что она не ходила колесом, когда они сообщили, что расстаются. Так что тогда я пошел и поговорил с ней. Она уже давно пыталась со мной заговорить, но я всегда ее прогонял. Но не думаю, что смогу наплевать на то, что ее семья разваливается.

Так что я сказал ей, что мне жаль слышать про ее родителей, и спросил, что они сказали. Думаю, она была так удивлена слышать, как я с ней разговариваю, что начала просто что-то лепетать, а потом просто выдала махом весь разговор, даже не переводя дыхание. Ее братья уже знали; ее родители сказали, что так будет правильно; они сказали, что любят ее: короче все то, что ожидаешь услышать от родителей, объявляющих о разводе. Потом она почти истерично начала передо мной извиняться, сказала, что ей очень жаль и как ужасно она себя чувствовала. Она все продолжала и продолжала, и наконец я сказал ей остановиться. Не имеет значения, сколько раз она скажет “прости”, то, что она сделала, останется навсегда. Но я думаю, что она искренна, так что, по крайней мере, я могу перестать быть ублюдком и попытаться жить в каком-то подобии нормальности.

Она вроде как легко мне улыбается, когда я прохожу мимо ее стола и иду в тот конец общей гостиной, где находится кабинет Невилла. Я даже не знаю, там ли он, но думаю, что стоит заглянуть. Я не особенно хочу идти в теплицы, чтобы там его поискать, поэтому надеюсь, что он в кабинете. Дверь закрыта, когда я подхожу, но, когда я стучу, я слышу с другой стороны еле слышное: “Войдите”.

– Хьюго, – говорит он, поднимая голову, и выглядит наполовину удивленным, когда я толкаю дверь и вхожу. – Входи, что-то не так?