Но это было далеко не пустячным.

Сначала он даже никак не отреагировал, потому что понятия не имел, как реагировать. Он даже не знал, как поверить в слова, написанные в письме. Он многие годы боялся этого письма, но в его воображении оно никогда не приходило от Хьюго. Это было письмо, которого он боялся куда сильнее, чем мог признаться, письмо, что навеки связало бы его дочь с семьей, которую он ненавидел больше всего на свете. Вот было письмо, которого он боялся и которого даже ждал. В конце концов, он знал, что это лишь вопрос времени.

Но не это.

Он прошел сквозь несколько разных стадий реагирования за очень короткий промежуток времени и к тому моменту, как его жена вернулась домой в четверть одиннадцатого, он был в гневе. Она поняла это сразу, с той же секунды, как увидела, что что-то не так.

— Что случилось?

Это был простой вопрос, так что он дал ей простой ответ.

— Твой ребенок.

У него была привычка говорить так, если случалось что-то плохое. Твой ребенок, или твоя дочь, или твой сын. Ей не хотелось этого признавать, но у нее была привычка делать так же. Если случается что-то плохое, намного легче спихнуть все на другого. Это не самый зрелый способ для решения проблем, но они оба просто люди. Так что она проигнорировала это и лишь вздохнула.

— Что он сделал? Он уже спит? — с Лэндоном было трудно управляться, даже когда он был паинькой… Если же он решал стать неуправляемым, то очень легко было разозлиться и разнервничаться. Он был умный малыш, но с ним нелегко было иметь дело. Совсем нет.

Но она была удивлена, когда Рон мрачно покачал головой:

— Не этот ребенок.

— Ты что-то узнал о Роуз? — она пыталась не слишком тревожиться, но, судя по его виду, случилось что-то очень плохое. — Она в порядке? Что случилось? — у Роуз не было привычки регулярно поддерживать контакт, и хоть Гермиона и пыталась не думать об этом, она все равно очень беспокоилась.

— И не этот, — горько пробормотал он.

— Хьюго?

Он посмотрел на нее тем взглядом, который обычно она берегла для него:

— Потрясающее использование дедукции, Гермиона. Рад видеть, что все эти твои мозги используются по назначению.

Она не обратила на него внимания ради их собственного благополучия. Она видела, что что-то не так, и он видел по ее встревоженному взгляду, что она перепугана.

— Что с ним случилось? — тихо спросила она, и он ничего не ответил, лишь тупо протянул ей кусок пергамента, который все еще крепко сжимал в кулаке.

Она тихо прочитала письмо, вчитываясь в каждое слово и пытаясь его понять. Это не имело смысла. Неправда. Ни в коем случае. Не Хьюго.

Из всех ее детей, именно от Хьюго проблемы ожидались меньше всего. И хоть Лэндон еще не пошел в школу, она уже внутренне готовилась к письмам, которые будет получать оттуда ежедневно, и к вызовам к директору. Роуз постоянно влипала в истории, с той же секунды, как родилась, и это точно не изменилось, когда она уехала в Хогвартс. Но Хьюго… С Хьюго никогда не было проблем — ни дома, ни в школе.

Поэтому она не могла поверить, что он мог попасть в такую историю…

— Можешь этому поверить?

Она подпрыгнула, услышав вопрос, и наконец оторвалась от письма, которое прочитала уже в третий раз. Она все еще не могла в это поверить.

— Как такое могло случиться? — тупо спросила она, медленно опускаясь на кресло напротив него.

— Что значит «как такое могло случиться»? Это девчонка могла сделать это специально!

Она покачала головой.

— Ты не серьезно. Зачем кому-либо специально это делать?

Он ее иногда не понимал. Как можно одновременно быть такой умной и такой наивной? Это был один из самых ее больших недостатков, как он думал — она всегда стремилась видеть в людях лучшее, даже если они этого не заслуживали.

— Зачем ей это делать? Ты понимаешь, сколько она может с этого получить?

— Ой, да брось, — она закатила глаза.

— Она, наверное, думает, что мы от нее откупимся или что-то вроде этого!

Она серьезно на него посмотрела. Миллионы мыслей вертелись в ее голове, но все, на чем она могла сконцентрироваться, так это на том, что жизнь ее сына будет разрушена. Он еще сам ребенок!

— А разве мы не откупимся? — спросила она голосом на несколько тонов ниже.

Он уставился на нее, не мигая. Он пытался расшифровать выражение ее лица, но это было невозможно. Он никогда не видел ее такой, такой по-настоящему перепуганной, уже много лет. И он не мог себе даже вообразить, что она говорит это серьезно.