А потом она отстраняется.

Ну, вот теперь это по-настоящему странно, и она выглядит так, будто у нее приступ паники или что-то вроде. Я чувствую, будто и у меня сейчас будет то же самое. Это ужасно. И мне действительно хочется, чтобы у меня был маховик времени, чтобы я мог вернуться на несколько секунд назад и все изменить.

– Зачем ты это сделал? – тихо спрашивает она и очень серьезно на меня смотрит. У меня ощущение, что мы оба немедленно протрезвели.

У меня нет ответа, так что я просто опускаю глаза и ничего не говорю.

– У тебя есть девушка, – продолжает она, как оказалось, не обращая внимания на то, что я не ответил.

На этот вопрос я отвечаю.

– Нет, у меня нет, – это скорее бормотание, чем ответ, но я знаю, что она расслышала, потому что она требует объяснения.

– Тогда кто она?

Я пожимаю плечами. Я все еще не подымаю глаз и ничего не говорю. Я не знаю, кто мне Мария. Я просто знаю, кем она не является.

Но Аманда не собирается мириться с этой хренью, потому что она резко обрывает меня.

– Она беременна, – ровно говорит она. – Она ждет твоего ребенка, так что, может, тебе стоит с этим разобраться.

– Нет, не ждет.

Я говорю это, даже не думая, но, когда произношу, не сожалею об этом. Просто сказав это вслух, я словно снимаю многотонную тяжесть со своих плеч. Тишина, которая за этим следует, очень звонкая и невероятно неловкая, но я заставляю себя наконец поднять глаза. Аманда смотрит на меня без слов.

– Он не мой.

– Что? – наконец спрашивает она и смотрит на меня, как на полного психа. Наверное, я и есть псих. На самом деле я знаю, что я псих.

– Он не мой, – повторяю я и чувствую себя одновременно ужасно и великолепно. – Я просто сказал это, потому что она жутко боялась пройти через это в одиночку.

Аманда смотрит на меня так, словно хочет убить, и я не могу ее за это винить. Она еще долго ничего не говорит, просто смотрит на меня с недоверием и качает головой.

– Ты мне врал…

– Я всем врал! – раздраженно говорю я. Мне плохо, но в то же время я чувствую себя освобожденным, словно только что выпустил себя из клетки. Освобожденным от ужасного секрета, который я и не должен был хранить. – Никто не знает.

– Почему ты это сделал? Ты ее даже не знаешь!

Я лишь качаю головой, потому что не знаю ответа на этот вопрос. Она долго ничего не говорит, и мы просто смотрим друг на друга.

– Извини, – наконец тихо говорю я. – Я не знаю, что делать…

И тогда она быстро качает головой, бросает книгу, хватает меня и снова целует. С полки падают несколько книг, когда она несколько грубо толкает меня к ней. И я знаю, что она еще немного пьяна, потому что она не из тех, кто толкает парней к книжным полкам и зацеловывает их до смерти, но именно это она и делает. И я бы соврал, если бы сказал, что это не фантастика, потому что это так и есть.

– Не ври мне больше, – задушенно говорит она несколько секунд спустя, когда наконец отстраняется и смотрит на меня.

Я только качаю головой, потому что сейчас у меня нет слов.

И тогда она снова меня целует, а я целую ее в ответ. И это действительно потрясающе.

И внезапно меня больше не волнуют газеты или что скажут другие. Это больше не имеет значения.

========== Глава 27. Джеймс. 25 февраля ==========

Кейт – самая красивая девушка во всем мире.

Она красива не этой фальшивой, глянцевой красотой – она прекрасна по-настоящему. У нее, наверное, миллион разных так называемых «несовершенств», которые делают ее просто невозможно совершенной. У нее чуточку кривоватый нос, немного смещен вправо от центра. Ее верхняя губа чуть больше нижней, из-за чего ее улыбка немного неровная. У нее нет длинных ногтей, потому что она постоянно их обкусывает – дурная привычка, которая у нее с тех пор, как я ее знаю.

И она совершенна.

И я ее люблю.

Думаю, я никогда не переставал ее любить, даже когда убеждал себя, что перестал. Или что никогда ее не любил. Но я любил, я люблю. Я имею в виду, я знаю, потому что среди сотен других девчонок, я ни к одной не испытывал того же, что к Кейт. За всю мою жизнь. Знаете, мне просто хочется ее все время целовать, каждую секунду. Я был бы полностью удовлетворен одними поцелуями и ничем больше (ну, наверное, это ложь, но вы уловили идею). Я хочу держать ее за руку. И обнимать. И просто слушать ее: знаете, она совершенно потрясающая, и все, что она говорит, интересно.