Бод положил коробочку за пазуху, ближе к сердцу.

Анна, как наваждение, и на расстоянии опять напомнила ему о себе.

Он не должен торопиться, пробудет здесь седмицу. За это время, не раньше, должен всё успеть, и только тогда отправится в обратный путь. И тут же внутренний голос сказал ему, что с каждым днём всё сильнее будет натягиваться тугая нить между ним и этой женщиной, и к концу срока он не то, что поедет - полетит к ней.

Так и случилось.

Примечания:

*Ляшские земли - польские земли

*Ршанский край - земли по течению Днепра севернее Могилёва с центром в замке Рша (современная Орша)

*Шлях - путь, дорога

*Гостинец - широкая торговая дорога, путь богатых купцов - гостей.

* "...обещал на продажу" - мещанам разрешалось торговать в сёлах.

*Кожан - летучая мышь

* Яма - в этой части Великого княжества Литовского зажиточные люди нередко делали в лесах подальше от чужих глаз тайники для наиболее ценных вещей, опасаясь военного набега, пожара или других бедствий. Выкапывали ямы, старательно выкладывали стенки древесной корой, сверху маскировали. Некоторые авторы XVI века утверждают, что на Полесье в такие ямы прятали и съестные припасы. Неудивительно, что и Бод пожелал иметь тайник.

* "Горлом отвечать" - за убийство казнили: в горло заливали кипящую смолу.

* Трачтво - ремесло, работа по изготовлению тарчиц - досок.

*Волока - земельный надел, примерно равный 21,5 гектарам. Обычно размер крестьянского надела - половина волоки.

* "...из непохожих" - из крестьян, имевших большой долг, и поэтому попавших в

полную зависимость, практически, в рабство, к местному дворянину.

* "...что-то прошептали" - они прошептали: "Чур меня!" Чур - пращур, первопредок. К нему обращались с просьбой уберечь, защитить от зла.

*Навь - потусторонний мир, населённый демоническими сущностями.

*Явь - белый свет, мир, явленный людям, предназначенный для жизни людей. ЯВНОЕ превосходство - превосходство божественного над потусторонним. Строение мира согласно славянской языческой космогонии.

Тайна

Возвращался он в город, весело погоняя своего Навгуна, не зная, на что надеяться, и что ждёт впереди, но в голосе его было столько радостного нетерпения, как будто та, что не выходила из головы, раскинув руки, бросится ему навстречу в конце пути.

Когда по обеим сторонам дороги потянулись наделы городских огородников, Бод пустил коня шагом и задумался. Так всё-таки, кто такая Анна Берёзкова? Почему впервые отъезд из города дался ему так нелегко, а вот обратный путь он проскакал, словно дорога скатертью стлалась под копыта коня?

Может, всё-таки, это волшебство, и он давно уже околдован? Отсюда и сны, и видения под четырьмя липами, и радостное предвкушение встречи?

***

Анна мало спала ночью. То ей было жарко под перинкой - роскошным родительским подарком, то мешал стрекот сверчка в какой-то щели...

Анна думала о нелюдимом бортнике из предместья. О том, как встретились возле корчмы после представления батлейщика.

Она тогда подняла руку к голове...

...Страшный человек, отрезавший ей косу, саблей прихватил и кусок кожи с головы, чудом не раскроив ей череп. У Анны до сих пор сильно болело это место, хоть рана зажила давно. Если была дома, она прикладывала руку к затылку: под рукой боль постепенно утихала. Выходя на люди, Анна и там по привычке поднимала руку, тянулась к больному месту, но спохватывалась - терпела. А после того, как повстречалась с бортником, перестало болеть. Он сказал ей добрые простые слова, теперь голова не болит и больше не ноет сердце.

Эти два года после смерти мужа Анна жила и не жила на земле: ей казалось, что нет ей места, нет для неё ни опоры, ни стены, за которой была бы она в безопасности; нет крыши, под которой спрятаться ей от бури. В большой крепкой семье, под опекой родного дядьки, в тепле и достатке, она так и не изжила болезненный ужас пережитого, и страх неприкаянного одиночества стоял у неё за плечами...

Часто Анна молчала, потому что слезами готовы были налиться глаза. А

плакать и жаловаться она не имела права, с крепкой роднёй ей повезло. И доченьки, ласточки, всё рядом - и, значит, нельзя плакать Анне: детей и так едва отходили от испуга. Спасибо, шептуха Мокошиха научила Анну взять кусочек ржаного хлеба, завязать с солью в белую тряпочку, перевязать красной ниткой. Этим узелком погладить дочкам головки, а затем подкинуть под печь и три раза низко поклониться. Анна так и делала, кланяясь, просила, как велела Мокошиха: "Криксы, криксы, дарю вам хлеб-соль, белую рубашечку, красный поясок! Одарите и вы моих детушек добрым здоровьечком и сном!" Теперь доченьки спокойны, веселы, не кричат, не плачут по ночам, вскакивая на постели...

...Ей показалось: он говорил с ней, когда вошёл и стоял у дверей, ноговорил чудно, рта не раскрывая.... А потом он забоялся её, да так сильно, что страх сотряс его всего! И она испугалась не меньше, и как бы проснулась: вокруг семья, все говорят положенные слова, приглашают гостя, а она, Анна, стоит, как ступа...

У него глаза синие: смотрит - как будто ласкает её. Как хорошо! Когда уходил, она чуть не расплакалась, чуть не рванулась следом. Спрашивала: как ей жить дальше? Вот теперь его нет здесь, но Анне покойно, как будто он рядом. В середине ночи Анна услышала голос: он назвал её по имени, и она ответила, лучась нежностью: "Храни тебя Бог, милый человек!" А после спокойно забылась крепким сном. Во сне привиделся большой чёрный кот у её ног, но и в этом не было ничего плохого...