Шрифт:
Это зрелище могло показаться милым, если бы не клыки и горящие глаза карпои.
Мэг осторожно коснулась меня. Стекла ее очков были покрыты трещинами, словно паутиной.
— Пророчество, – сказала она. – Ты понял, о чем оно?
Я с трудом сглотнул.
— Возможно. Частично. Нам нужно поговорить с Рэйчел...
— Нет никаких нас, – ее интонация была резкой, как вулканический газ Дельф. – Делай то, что
нужно тебе. Это мой последний приказ.
Эти слова пронзили меня, как копье. Я будто забыл, что она все это время лгала и предала меня.
— Мэг, ты не можешь, – я ничего не мог поделать со своим дрожащим голосом. – Ты приняла
меня на службу. Пока мое испытание не окончится...
— Я освобождаю тебя.
— Нет!
Я не мог смириться с мыслью о том, что меня бросят. Только не это. Только не быть брошенным
оборванкой-королевой помоек, о которой я привык заботиться.
— Ты просто не можешь теперь верить Нерону. Ты же слышала о его планах. Он собирается
сравнять с землей весь остров! Ты видела, что он хотел сделать с заложниками.
— О-он не хотел сжигать их заживо. Он дал обещание. И сдержал его. Ты все это видел. Это был
не Зверь.
В груди появилось ощущение, будто кто-то сильно натянул струну.
— Мэг... Нерон и есть Зверь. Он убил твоего отца.
— Нет! Нерон – мой отчим. Мой отец... мой отец дал волю Зверю. Он разозлил его.
— Мэг...
— Прекрати! – она закрыла уши руками. – Ты не знаешь его. Нерон хорошо ко мне относится. Я
могу поговорить с ним. Я могу переубедить его.
Ее отказ был таким полным, таким нелогичным, что я понял: никакими доводами я не смогу
переубедить ее. Она до боли напоминала меня, когда я упал на землю – то, как я отказывался
принимать новую действительность. Если бы не Мэг, меня давно уже не было бы в живых.
Сейчас же мы поменялись ролями.
Я попытался подойти к ней, но рычание Персика остановило меня.
Мэг попятилась.
— Все кончено.
— Нет, – сказал я, – мы связаны, нравится тебе это или нет.
Мне пришло в голову, что она сказала то же самое всего пару дней назад.
Она в последний раз посмотрела на меня сквозь разбитые стекла своих очков. Я бы отдал все за
то, чтобы она подурачилась. Я хотел гулять с ней по улицам Манхэттена, а она бы делала
"колесо" на перекрестках. Я скучал по тому, как мы ковыляли в Лабиринте, когда наши ноги
были связаны. Меня бы устроил хороший бой мусором в переулке. Вместо этого она
развернулась и убежала, а Персик следовал за ней по пятам. Мне показалось, что они исчезли
среди деревьев прямо как Дафна.
Над моей головой китайские колокольчики зазвенели из-за порыва легкого ветра. На этот раз
деревья не говорили. Я не знал, сколько еще Додона будет хранить молчание, но не хотел тут
находиться, когда дубы снова начнут рассказывать шутки.
Я обернулся и обнаружил нечто странное у моих ног: стрелу с дубовым древком и зеленым
оперением. Здесь не должно быть никакой стрелы. Я ничего не приносил в рощу. Но,
ошеломленный, я не задавался вопросами. Я сделал то, что сделал бы любой лучник: я взял ее и
сунул в свой колчан.
Глава 34
С Uber10 не срослось
С Lyft тоже. Такси не взять.
Маман подвезёт.
ОСТИН ОСВОБОДИЛ ОСТАЛЬНЫХ ЗАЛОЖНИКОВ.
Видок у них был такой, будто их опустили в чан с клеем, а затем изваляли в ватных палочках; с
другой стороны, они выглядели на удивление невредимыми. Эллис Уэйкфилд шатался вокруг,
ища, кого бы ударить. Сесил Марковиц, сын Гермеса, сидел на земле, пытаясь оленьей
бедренной костью очистить кроссовки. Остин (находчивый малый!) сделал фляжку с водой и
отмывал греческий огонь с лица Кайлы. Миранда Гардинер, главная в домике Деметры, стояла
на коленях возле того места, где дриады принесли себя в жертву. Она тихо плакала.
Ко мне подлетел паликои Поли. Как и у его напарника Пита, нижняя часть его тела представляла
собой пар. Выше пояса он был очень стройным и походил на более избитую версию своего