— Нет, – прохрипела Мэг.

Затем она закричала во всю глотку: «НЕТ!», и Роща Додоны закричала вместе с ней.

Взрыв был настолько мощным, что он сбил Нерона и его охранников с ног. Персик кричал и

бился головой о грязь.

На этот раз, однако, я был более подготовлен. Когда оглушительный хор деревьев достиг своего

апогея, я попытался сосредоточиться на самой навязчивой мелодии, которую смог вообразить. Я

напевал "Y.M.C.A.", которую я исполнял с "Village People" в костюме строителя до того, как

завязалась драка между мной и индейским лидером... Забудьте. Это неважно.

— Мэг! – я вытащил латунные колокольчики из кармана и бросил их ей. – Повесь их на

центральное дерево! Y.M.C.A. Сосредоточь энергию Рощи! Y.M.C.A.

Я не был уверен, что она слышит меня. Она подняла колокольчики и наблюдала, как они

качались и гремели, превращая шум деревьев в обрывки связной речи: “Счастье приближается.

Падение солнца; заключительный стих. Хотели бы вы услышать о наших специальных

предложениях на сегодняшний день?”

На лице Мэг отразилось слабое удивление. Она повернулась к роще и помчалась через врата.

Персик пополз за ней, качая головой.

Я хотел бы последовать за ней, но не мог оставить шесть заложников наедине с Нероном и его

телохранителями. По-прежнему напевая "Y.M.C.A.," я пошел к ним.

Деревья кричали громче, чем когда-либо, но Нерон все-таки встал на колени. Он вытащил что-то

из кармана пальто – флакон для жидкости – и выплеснул его содержимое на землю перед собой.

Я сомневался, что это было что-то хорошее, но у меня были более насущные проблемы. Винс и

Гэри вставали, и Винс направил копье в мою сторону.

Я был достаточно зол, чтобы быть безрассудным. Я схватил его копье за конец и дернул вверх,

ударив Винса по подбородку. Оглушенный, он упал, и я схватил его за доспехи.

Он был вдвое больше меня. Меня это не волновало. Я поднял его над собой. Мои руки

неожиданно наполнились силой. Я чувствовал себя неодолимым – таким, каким должен

чувствовать себя бог. Я понятия не имел, почему моя сила вернулась, но счел данный момент

неподходящим для вопросов. Я раскрутил Винса и бросил его в небо с такой силой, что он

проделал отверстие в форме германца в куполе из ветвей и скрылся из виду.

Приз Имперской Гвардии за ненужную храбрость. Несмотря на то, что я продемонстрировал

свою силу, Гэри атаковал меня. Одной рукой я остановил его копье, другой пробил щит и ударил

прямо в грудь с такой силой, которой можно было свалить носорога.

Он рухнул на землю.

Я повернулся к Нерону. Я уже чувствовал, что мои силы убывают. Мои мышцы начали

возвращаться к их жалкому, смертному, дряблому состоянию. Я просто надеялся, что у меня

будет достаточно времени, чтобы оторвать Нерону голову и засунуть ему в рот его пурпурный

костюм.

Император зарычал:

— Ты дурак, Аполлон. Ты всегда сосредотачиваешься не на том, на чем нужно, – он взглянул на

ролексы. – Моя бригада по сносу прибудет сюда в любую минуту. После того, как Лагерь

Полукровок будет разрушен, я сделаю это место своей новой лужайкой перед домом! В это

время ты будешь здесь... тушить пожары.

Из кармана своего жилета он вынул серебряную зажигалку. Для Нерона типично всегда иметь

под рукой несколько источников огня. Я посмотрел на сверкающие капли, оказавшиеся на

земле… ну конечно, Греческий огонь.

— Не надо, – сказал я.

Нерон усмехнулся:

— До свидания, Аполлон. Осталось всего одиннадцать Олимпийцев.

Он бросил зажигалку.

Мне не удалось испытать удовольствия, отрывая голову Нерону.

Мог ли я остановить его? Возможно. Но пламя ревело между нами, сжигая траву и кости, корни

деревьев и саму землю. Пламя было слишком сильным, чтобы затухнуть, если Греческий огонь

вообще может потухнуть, и оно рвалось к шести связанным заложникам.

Я позволил Нерону уйти. Кое-как он схватил Гэри за ногу и потащил ничего не соображающего

германца к гнезду муравьев. В это время я бежал к столбам. Ближе всех был Остин. Я обхватил