— Ты думаешь, что-то в лесу зовет людей?

— Я думаю, что-то в лесу отвечает людям. В древние времена там был Оракул...

— Да, Дельфийский, ты уже говорил.

— Нет. Другой Оракул, даже древнее чем Дельфийский. Связанный с деревьями. Целая роща

говорящих деревьев.

— Говорящих деревьев? – Рот Мэг дернулся. – И как этот Оракул назывался?

— Я... я не помню, – я сжал свои зубы. – Я должен знать. Должен был бы сказать тебе

немедленно. Но информация... Она будто специально от меня ускользает.

— Такое иногда случается, – сказала Мэг. – Подумай над этим.

— Но такого не случалось со мной! Тупые человеческие мозги! В любом случае, я верю, что эта

роща находится где-то в лесу. Я не знаю как или почему. Но эти шепчущие голоса... они исходят

от затаившегося Оракула. Священные деревья пытаются возгласить пророчество, обращаясь к

людям, мучающимся насущными вопросами, и заманивая их.

Мэг надела свои очки обратно.

— Ты знаешь, что это звучит дико, правда?

Я успокоил своё дыхание. Надо было напоминать себе, что я больше не бог. Приходилось

мириться с оскорблениями смертных, будучи лишенным возможности обратить их в пепел.

— Просто будь начеку, – сказал я.

— Но забег даже не проходит через лес.

— Тем не менее... мы в опасности. Если бы ты смогла призвать своего друга Персика, я был бы

рад его компании.

— Я же говорила тебе, он появляется, когда сам того захочет. Я не могу...

Хирон дунул в горн с такой силой, что у меня раздвоилось в глазах. Ещё одно обещание себе:

когда я снова стану богом, то спущусь в этот лагерь и заберу у них все горны.

— Полубоги! – обратился к нам кентавр. – Свяжите свои ноги вместе и следуйте за мной на

стартовую позицию!

Мы собрались на поляне в сотне ярдов от Большого Дома. То, что за это время мы ничего себе не

сломали, было маленьким чудом. С моей левой ногой, связанной с правой ногой Мэг, я

чувствовал себя так же, как обычно в утробе Лето прямо перед тем, как мы с сестрой родились.

Артемида всегда отпихивала меня в сторону, толкала локтями по рёбрам да и вообще вела себя

по-свински.

Я произнёс молчаливую молитву: если я выживу после этого забега, то пожертвую самому себе

быка, возможно, даже возведу новый храм. Я просто обожаю быков и храмы.

Сатиры велели нам рассыпаться по поляне.

— Где тут линия старта? – спросила Холли Виктор, толкая плечом свою сестру. –

Хочу быть ближе всех.

— Это я хочу быть ближе всех, — поправила Лорел. — А ты можешь быть второй.

— Не о чем волноваться! – Голос сатира Вудроу звучал с большим волнением. – Мы объясним

всё в нужный момент. Как только я... эм... узнаю, что объяснять.

Уилл Солас вздохнул. Само собой, он был в одной связке с Нико. Солас облокотился о плечо

Нико, как если бы сын Аида был удобной полочкой.

— Я скучаю по Гроуверу. У него был хороший опыт в организации таких вещей.

— А я бы и на тренера Хеджа согласился, – Нико сбросил руку Уилла. – И вообще, не говори о

Гроувере так громко. Можжевелка рядом.

Он указал пальцем на одну из дриад – симпатичную девушку, одетую в бледно-зелёное.

— Подружка Гроувера, – объяснил мне Уилл. – Она тоскует по нему. Сильно.

— Слушайте сюда, все! – прокричал Вудроу. – Расступитесь ещё больше в стороны! Мы хотим,

чтобы у вас было достаточно места. Ну, знаете, на тот случай, если вы помрёте, чтобы не

прихватили с собой остальные команды!

Уилл вздохнул.

— Я весь в предвкушении.

Солас и Нико отбежали вприпрыжку. Джулия и Элис из домика Гермеса проверили свою обувь

ещё раз, затем взглянули на меня. Коннор Стоулл был в паре с Паоло Монтесом, бразильским

сыном Гебы, чему никто из них, похоже, не радовался. Возможно, Коннор выглядел таким

мрачным, потому что его покалеченная голова была покрыта густым слоем медицинской мази и

смотрелась так, как будто её откашляла кошка. Ну, или же Стоулл просто скучал по своему брату

Тревису.

Как только мы с моей сестрой Артемидой появились на свет, то не могли дождаться того, чтобы

хоть немного отдалиться друг от друга. Мы просто взяли и застолбили каждый свою

территорию. Но я бы отдал что угодно за возможность увидеть сестру прямо сейчас. Я был