Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения
вернуться

Шефнер Вадим Сергеевич
Шрифт:

Многообразие

Не восхваляй природу вслух: Она для всех одна, И все же каждому из двух По-разному видна. Пусть этот мир тебе знаком До самых дальних вех, — Тебе врученный целиком, Он разделен на всех. И даже самый верный друг, Шагающий с тобой, Совсем иначе видит луг, И море, и прибой. Он смотрит на кремнистый мыс, На пенную кайму, Во всем улавливая смысл, Понятный лишь ему. Вам как бы две Земли даны И каждому — Луна, Вам две Вселенные видны Из одного окна.

Вечерняя тишина

У лесной тропинки велосипед Положил я на серый мох. На миг онемел весь белый свет — Иль это я оглох? Закат сквозь сосны — будто во сне, Будто в дальнем детстве моем, — И душа распрямляется в тишине, Как трава, примятая днем.

Встреча

Говорят, что плохая примета Самого себя видеть во сне. Прошлой ночью за час до рассвета На дороге я встретился мне. Был загадочен и непонятен Деловитый и строгий старик. На вопрос мой: «Куда ты, приятель?» — Промолчал одинокий двойник. Он шагал к рубежу небосвода, Где осенняя гасла звезда, — И жалел я того пешехода, Как никто не жалел никогда.

Подражание восточному

Врачуй меня болью, печалью лечи, Надрывною песней во мраке звучи, Казни меня прошлым, ушедшим томи, Последний покой навсегда отними. Но знай: когда в раны влагаешь персты — И руки, и сердце должны быть чисты.

Личная вечность

Ты думал о вечности? Ты в ней живешь, Ты ешь ее хлеб и вино ее пьешь, На вечные звезды ты ночью глядишь И сам из бессмертных частиц состоишь. Пусть жизнь человека не очень длинна, Но каждому личная вечность дана, И пусть предстоящее скрыто во мгле — Ты вечен, пока ты живешь на Земле.

Дорожное наблюдение

Универмаг — и рядом древний храм, Нисколько не мешающий торговле. Как взлеты и паденья диаграмм — Над площадью готические кровли. Из темной ниши сквозь летящий снег Святой глядит на землю без укора — И небо, словно магазинный чек, Наколото на острый шпиль собора.

1976

Случайность

Тебе идет седьмой десяток лет, А чем ты тех, кто раньше умер, лучше? Поскольку бога не было и нет, За все благодари ничтожный случай. В сложнейшей иерархии причин, Несущих нам спасенья и кончины, Порой главнейший обретают чин Не очень-то большие величины. Гляди, гляди в минувшее, старик! Твое везенье, может быть, таится В пушинке тополиной, что на миг У снайпера повисла на реснице. И, может быть, давно б тебя земля Взяла, избавив от соблазнов поздних, Но старшина, блокадный хлеб деля, На целый грамм в твою ошибся пользу. Живи — и помни средь земных забот, Что для других все кончилось иначе, — И их невольно оскорбляет тот, Кто видит смысл в своей слепой удаче.

«На миг оглянуться...»

* * *
На миг оглянуться — А что там у нас за спиной? Там ласточки вьются Над старой кирпичной стеной, Там детские ссоры, Счастливейших дней череда, Там ясные взоры, — Никто нас не пустит туда. На миг только глянем — Какие мы были в былом? Там утречком ранним Идем по тропинке вдвоем. Мы оба прекрасны (При взгляде из нынешних лет) — И оба не властны Вернуться туда, где нас нет. На миг оглянуться — Траншея, болотистый луг. «Оставь затянуться!» — Твердит умирающий друг. Он там, в сорок первом, Он молод на веки веков, Он в гости, наверно, Не ждет никаких стариков. В минувшее горе Нам тоже вернуться нельзя — В другое, в другое, В другое уводит стезя.

Три странника

Ходят, бродят без дорог, Головы склоня, Стыд, стыдище и стыдок — Кровная родня. Даже в выходные дни Нет покоя им, И равно видны они Зрячим и слепым. Ты их сам не раз встречал На путях своих, И краснел, и замирал Ты, увидя их. Уж не так ты, значит, плох, Грешный человек... Бойся тех, кто этих трех Не видал вовек.

У телевизора

Свет все более сходится клином, Телефонных не слышно звонков. К телевизору, будто к камину, Тянет под вечер двух стариков. Оба смотрят с улыбкой умильно, Как мелькают чужие места, Как струятся серийные фильмы, Где развязка, как в песне, проста. И давно им не кажется странным, Что, на зов их явившись извне, Застекленные люди и страны Возникают в астральном огне. Одиночеств людских разбавитель, Растворитель печалей дневных, Допоздна угловой этот житель Колдовать будет в комнате их. Но едва в нем огонь оттрепещет — Ночь нахлынет своей чередой, И в экран его смотрятся вещи, Как в аквариум с мертвой водой. И становится холодно дома, И, старательно застеклены, Снимки родственников и знакомых Не мигая глядят со стены.