Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга первая
вернуться

Браиловский Александр Яковлевич
Шрифт:

В день Покрова

I. «Как звезда над снежными полями…»

Как звезда над снежными полями, В августе — над золотом садов, В ночь весеннюю — над тополями Русских сел и русских городов Ты восходишь, наш покров незримый, Матерь Божия. Любви Твоей Над землею, некогда любимой, Милость драгоценную пролей. Дни проходят, тишиной томимы, Гибели и смерти нет конца, Ты, Которой служат серафимы, Ты, Которой служат все сердца, Милость ниспошли свою святую, Молнией к стране моей приди, Подними и оправдай такую, Падшую, спаси и пощади!

II. «Только гибель и воспоминанье…»

Только гибель и воспоминанье… Ясны сумерки. Гроза прошла. За рекой на дальнем расстояньи В городе звонят колокола. Гулкий, смутный звон средневековый. И, как в детстве, в церкви на стене Пальцем мне грозит старик суровый И святой Георгий на коне Топчет разъяренного дракона. И звучат в душе, звучат слова — Строфы покаянного канона О тщете земного естества, О бесстрастии, об одоленьи Духа злобы, о грехе моем — Темном, тайном, данном от рожденья — Страшно быть с душой своей вдвоем.
* * *
Раненный, в Ростове, в час бессонный, На больничной койке, в смертный час, Тихий, лучший, светлый, примиренный, До рассвета не смыкая глаз, Я лежал. Звезда в окно светила. И, сквозь бред, постель оправить мне Женщина чужая подходила, Ложечкой звенела в тишине.

III. «Матерь Божья, сердце всякой твари…»

Матерь Божья, сердце всякой твари, Вечная, святая красота! Я молюсь лишь о небесном даре, О любви, которая чиста, О любви, которая безгрешна, О любви ко всем и ко всему, Я молюсь, и снова мрак кромешный К сердцу приступает моему. Милость ниспошли свою святую, Молнией к душе моей приди, Подними и оправдай такую, Падшую, спаси и пощади!

Музе

I. «В Крыму так ярко позднею весною…»

В Крыму так ярко позднею весною На рейде зажигаются огни, Моя подруга с русою косою Над атласом склонялась в эти дни. Шли корабли в морской воде соленой, Весь мир следил за ходом кораблей; Над темной бездной, над волной зеленой Неслась надежда Родины моей. А девочке с глазами голубыми И мальчику — тревога без конца: Мечтали мы над картами морскими, И звонко бились детские сердца. Потом — в дыму, в огне, в беде, в позоре С разбитых башен русский флаг спадал, И опускалась и тонула в море Моя любовь среди цусимских скал.

II. «Ты, милая, со мной вдвоем бежала…»

Ты, милая, со мной вдвоем бежала В глухую ночь без света и тепла, Когда все время пушка грохотала, Когда резня на улицах была. Стихия распаленная кипела, В крови взвивались флаги над мостом, Но в темноте любовь моя горела В огромном мире страшном и пустом. Любовь моя! Меж рельс, под поездами Глубокий снег был так прекрасно-бел. Шли на Восток, на Юг. Повсюду с нами Суровый ветер верности летел.

III. «Тевтонское полотнище алело…»

Тевтонское полотнище алело Над Францией, придавленной пятой, И радио безумное хрипело, Фанфары выли в комнате пустой. А ты с узлом в дверях тюрьмы стояла, Ты мерзла в очереди под дождем, Но Родина перед тобой сияла Звездой рождественской в снегу чужом. Как в детстве, наклонялись мы с тобою Над картой — мы б не разлучались с ней! Спи, милая, с моею сединою, Спи, милая, с любовию моей! Ты можешь видеть чудные виденья, Как потонувший Китеж под водой: Пространства нет и нет разъединенья, Нет лишних лет на родине земной. Туман над затемненною Москвою, В кольце осады сжатый Ленинград, Мой древний Крым — они перед тобою, Они с тобой, как много лет назад. И Бог воздал мне щедростью своею: Цусимы знак — в пыли влачится он; Вот мой отец под Плевной: вместе с нею Опять народ ее освобожден. Мой друг, под Львовом в ту войну убитый — Он слышит гвардии победный шаг; Вот наш позор, отмщенный и омытый — Над Веной, над Берлином русский флаг.

IV. «Любовь моя, за каменной стеною…»

Любовь моя, за каменной стеною, За крепким частоколом — не пройти. Любить вот так, любовию одною В последний раз — и не иметь пути? Склонись опять над картой, с затрудненьем Ищи слова, знакомые слова; Ты, девочка моя, скажи с волненьем: «Владивосток». «Орел». «Казань». «Москва». Задумайся о славе, о свободе И, как предвестье будущей зари, О русской музе, о родном народе Поэтов русских строфы повтори.

«С непостижимым постоянством…»

С непостижимым постоянством, Чрез Формы призрачный налет, Геометрическим пространством Мне мир трехпланный предстает. Внутри параболы и дуги; Шары прозрачны, как хрусталь; Сближаясь на магнитном круге, В контактах вспыхивает сталь. Мир полый, четкий и блестящий! В нем различаю без труда Теченье воли настоящей, Колеса, рельсы, провода, — Но брызгами кипящей ртути Вдруг разлетаются тела — Там — подчиненные минуте, Здесь — взмаху точного угла.