Я сидел сбоку от входа, чтобы не загораживать дорогу изредка проходящим работникам СМП-615.

Двум слесарям, мужьям Лиды и Виты из нашей бригады, когда те спросили, чё это я тут, а не на работе, я без объяснений указал на доску трудовых показателей за месяц с покрытием из коричневого линолеума, поставленную на том же крыльце, но с другой стороны от входа.

А главный механик и сам догадался прочитать.

Вообще-то, эта доска пожизненно висела в вестибюле, рядом с окошечком кассы, храня девственную чистоту своего линолеума, хотя на её рамочке сверху лежал кусок мела.

Сегодня пробил её звёздный час и вот она тут – покрытая напыщенным почерком, по которому без всякой графологии можно распознать графомана:

Наш профсоюзный босс – лгун! Слаушевского – к ногтю!

Я знаю, что случись такое где-нибудь в Англии, возле этой доски уже сфотографировались бы молодые представители от обеих фракций партии лейбористов, а репортёры всё той же «Morning Star» уже брали бы у меня интервью – за что такая нетерпимость к профсоюзному лидеру?

До сегодняшнего утра я тоже питал к нему только симпатии.

У бригадира плотников, Анатолия Слаушевского, приятная внешность под стрижкой молочно-седых волос. В Голливуде он запросто сделал бы карьеру снимаясь в роли благородного шерифа в различных вестернах.

Но и у нас благородный вид в цене и Слаушевского год за годом избирают в председатели профкома СМП-615. Эта должность, считай что, не оплачивается, так что он тоже живёт на одну зарплату.

Как и все.

И он думал, что я его пойму, как все, когда он мне сегодня утром на объекте сообщил:

– Не будет дела.

– Как не будет?

– А вот так – не будет дела.

Разве мог он предположить, что его за это белым по коричневому обзовут «боссом» и потребуют ногтевой расправы?

Симпатии – вещь недолговечная. Месяц назад я его обнять был готов, когда он мне сказал про путёвку в пионерлагерь «Артек».

Конечно – хочу! Всё своё пионерское детство я мечтал побывать в солнечном «Артеке» на побережье Крыма. Теперь, понятное дело, по возрасту я уже не вписываюсь, но Леночка будет рада поехать на Чёрное море.

На самом деле, Леночка немного испугалась и начала спрашивать бабушку, но та сказала, что «Артек» – это очень хорошо. И Леночка уже прошла всех врачей медицинской комиссии из детской поликлиники, и даже выбрала какой возьмёт с собою чемодан с вещами для «Артека».

– Не будет дела.

Месяц назад Слаушевский ещё не знал, что кто-то ещё догадается, что «Артек» – это хорошо, потому-то и предложил путёвку мне, за счёт профсоюза.

И не важно, что догадливый из другой организации, и не важно кто из начальства СМП-615 похвастал тому другому про эту путёвку; в любом случае, тамошняя его должность повыше, чем у каменщика.

– Не будет дела.

Если живёшь на одну зарплату – должен быть понятливым.

Как все.

Пришмыгни носом, почеши в затылке, выматерись, наконец, и иди паши дальше.

Зачем на Слаушевского бочку катить? Он тоже – как все.

Мне известно, как всё это обернулось бы в Англии, но я не знаю что будет дальше здесь. Поэтому у меня роль созерцателя в ацетатных шелках – придётся расстегнуть пару пуговиц, а то слишком жарко.

Из-за бело-кирпичного угла административно-бытового корпуса по дорожному покрытию из мягчайше мельчайшей пыли медленно въехала белая «волга», сделала круг разворота и остановилась возле крыльца – носом туда, откуда приехала.

Водитель вышел, оставив на заднем сиденьи двух пассажиров, взошёл на крыльцо, ознакомился с двумя строками на линолеумной доске месячных трудовых показателей и, не взглянув на меня, прошёл внутрь.

Он быстро вернулся, сел в машину; а те двое здоровяков вышли из неё и подошли ко мне.

– Пойдём.

– Куда?

– Там узнаешь.

Неудобно разговаривать задирая голову в обе стороны. Я встал и положил руку на спинку стула:

– Ну, хоть стул отнесу.

– Без тебя уберут.

И каждый из них уже ухватил двумя руками мой бицепс – кому за какой ближе.

Аккуратно и медленно, они повели меня к «волге».

Вдалеке, в тени распахнутого входа в производственный корпус – наблюдающая группа из двух слесарей и одного сварщика.

Картина Репина «Арест пропагандиста».

Архангел слева, видя моё непротивленство, ослабил хватку; он уже, типа, просто гуляет держа меня под руку.

Я кричу водителю:

– Этот левый сачкует!