Но на берегу все равно оказалось слишком много врагов, больше, чем можно было убить из автомата, а укрытий в виде каких-нибудь валунов или деревьев тоже не находилось. Лес полыхал, разлитое топливо не удавалось погасить водой.

Между двух огней — не найти более буквального выражения. Стена огня с одной стороны, шквал выстрелов — с другой. Джейс поняла, что обязана бежать, вперед, туда, где осталась их лодка. Она сказала ждать ее десять минут. Нет, если бы за ней пустились в погоню, она бы не посмела вывести их прямо на катер.

Девушка задыхалась, мечтая теперь добраться обратно до лагеря, до той самой илистой канавы. И ринулась прямо через огонь, ощущая, как высыхает коркой мокрая грязь. Все закончится, все закончится… Здесь, сейчас. Но над ней только стены огня вставали. Казалось, что каждый шаг она умирает. Глаза ничего не видели от дыма. Сама устроила пожар, но эффект был достигнут — ее тоже пока не видели, не могли найти в дыму. Жар опаливал брови, в горле отвратительно скребло. Катастрофически не хватало воздуха. Она бежала вперед или умирала? Она умерла или бежала? Тело ничего не передавало разуму.

Закончилось… Неужели… Да ничего не закончилось! Просто снова оказалась в канаве, зарываясь в самый ил лицом, точно в последнее спасение. Холодный! Мокрый! Точно погибла там, в дыму. Сколько раз ей еще предстояло умирать, чтобы родиться вновь?

Какая-то она точно сгинула в дыму, одна из тех Джейс, которые намеревались бездумно пожертвовать собой, будто гибнуть — это так здорово. Посмертные герои мало восторга ощущали от своих подвигов, но шли же на них, однако до последнего хотели жить, если была возможность, не изменив своему долгу. Долг теперь был выполнен, теперь совершенно дико хотелось выбраться.

И не важно, все стало не важно. Лишь бы не проиграть в битве с сотней ночных голодных теней. Краем глаза заметила, что две клетки оказались пусты, значит, пленники готовили побег, но на спасение кого-либо из третьей у девушки уже просто не было сил. Лизу вроде бы спасли. Да кто она такая, чтобы всех спасти? Она — никто, она вовсе не герой, она вовсе не идеал, она просто хотела жить. И поползла вдоль канавы, протискиваясь под узким мостом, точно через лаз в другой мир.

А позади полыхало пламя, раскаляя железный забор, вскоре вспыхнули и клетки. И, видимо, те, кто находился в третьей, так и не сумели выбраться, если, конечно, пираты не попытались сохранить «товар». Кровь на ее руках… Но иного пути не было. Сознание греха уже не преследовало. Выбраться. Все мысли на потом.

В груди нестерпимо ломило от дыма. Руки и ноги дрожали, но оставлять автомат не хотелось.

Выбраться, добежать до реки. Но что, если там ее уже ждала засада? Что, если… Страх окольцовывал паникой, все чувства смешивались воедино. Она хотела жить! Не ради кого-то, не вместо кого-то, а она сама по себе, избитая, изломанная грешница, не желала исчезать в пламени пожарища, не желала ловить сердцем пули. И сто обид людских пусть превращали в чудовище, но слово не свинец: убьет — подняться можно.

Джейс дернулась, сводя лопатки, и поползла дальше вдоль рва, под бунгало. Когда ее кто-то заметил с моста, она открыла огонь, не целясь, но автомат того и не требовал, прошлась очередью выстрелов вдоль живота врага. И не смотрела, кто там ее мог заметить. Бежать! Кровавые ошметки, еще одно убийство. Все неважно, пока ее не обнаружили другие — это важно. Месть главарю тоже казалось неважной в тот момент, пока тело, отчаянно работая руками и ногами, стремилось вперед, нервно дергаясь при каждом движении, подобно ядовитой змее, которая сама себя укусила.

Комментарий к 80. Крылом перебитым Кхм-кхм... По статистике вижу, что несколько человек неизменно добираются до этих глав. Эм... Спасибо!

Но, может, черкнете пару фраз?

Я пойму, когда дальше двигаться и все такое...

====== 81. Сквозь ночную мглу ======

Снова я бегу, себя не помня, сквозь ночную мглу,

Только если б можно было от такого убежать.

Канавы закончились, над головой дымилась соломенная крыша бунгало, готового в любой момент вспыхнуть. Да, пусть сгорит! Пусть все погорит, все их кровавые деньги! Когда Джейс наконец удалось протиснуться в узкий подкоп под забором, звериный лаз, вовремя замеченный под бунгало, девушка метнула за забор последнюю гранату, отчего проклятая «контора» вспыхнула ярким заревом, а осколки застучали по металлу ограды. А ее все еще не удавалось поймать. Вот удача! Удача! Небо…, но разве ж небо дает добро на убийства? Но все ради людей. Наверное. Нет, какая разница? Никакой разницы, особенно, когда ноги, почти не хромая, несли сквозь джунгли, вверх по каменистому бездорожью. Девушка не замечала, как стесывается чуть не до мяса кожа рук и ног, когда она в очередной раз спотыкалась на осыпавшейся вулканической породе.

Воздух покидал легкие, в глазах темнело, но она все бежала, не мысля, не переживая, просто бежала, и только на лице светились точно две бездны-пропасти расширенные безумные глаза раненной лошади с картины Пикассо «Герника». И какой свет в этот раз победил: безоболочный дурной или живой… Может, и живой. Но никто бы не ответил. На этот вопрос не содержалось ответа. Никого не убивать просили те, кто не видел настоящего зла. Бороться смирением просили те, кто никогда не попадал в клетки да под обстрелы. И разве только верить, не боясь, что в другой жизни будет лучшая участь. Но толку-то, если в этой не убавится зла? Но не частью ли его становились в борьбе… Нет. Джейс просто бежала.