Руки дрожали. Но девушка теперь не являлась жертвой, она сама стала охотником. И сумела совершить стремительный прыжок, когда один из пиратов остановился к ней спиной.

Уж не помнила она, где и у кого подсмотрела этот прием, но с несвойственной ей жестокостью схватила врага за плечи, подрубив его колени с внутренней стороны ударом ноги, а когда он начал от неожиданности заваливаться, надавила со всей силы правым коленом в нижний отдел позвоночника, придавливая к земле и одновременно резко выгибая в обратную сторону. Послышался хруст, очевидно, спина врага не выдержала. И он, не успев вскрикнуть, затих, только всплеснул руками, хватаясь за ремень автомата. Джейс, воровато озираясь, подняла немедленно его оружие, потрепанный, но неизменно незаменимый АК74М. Патронов оказалось немного.

Оттащила тело за ноги в заросли. Пока она добиралась до острова, казалось, что силы совершенно иссякли, тем более ожоги ныли так, что слезы на глаза наворачивались и, чтобы не задохнуться, приходилось тихо скулить при каждом движении, не от жалости к себе, а так, чтобы боль выместить. А теперь вся эта боль выплеснулась в дикую ярость. Хотелось уничтожать тех, кто причинял боль. Пусть даже не они конкретно. Но так же, как ракьят сливались с образом ненавистной самодовольной Цитры, так и пираты сваливались в единое мозаичное пятно образа Вааса.

Сознание убийства уже не терзало, даже сознание потери человечности тоже. Мучить себя еще идеалами просто не осталось сил. А ведь человек с ними именно мучается, но без них просто замыкается в повторении бессмысленных действий.

Двое других пиратов, не оборачиваясь, плелись дальше по берегу, совершенно не заметив, что их товарищ пал жертвой отчаявшегося измученного воина.

Да какие они друг другу товарищи! Хуже псов цепных, которые за кость грызутся. В лагере пиратов не существовало такого понятия, как взаимовыручка или тревога за друга, иногда им приходилось действовать слаженно — вот и все, что их связывало, и то не очень эффективно. Когда приходило пополнение из Африки или Азии, того же Таиланда и Индонезии, то это были, чаще всего, не знающие друг друга отбросы общества, которым порой не хватало даже прагматизма, чтобы действовать сообща без приказа. В посланном отряде явно не было вожака, видимо, Ваас всех людей бросил на прочесывание острова, особенно западного его края, но к профессионалам относились лишь те группы, которые контролировали стратегически важные точки как причалы или какие-нибудь древние развалины на высотах. Вот у них-то были и командиры, и вооружение. На аванпостах оказывались в смешанном составе и тяжело вооруженные с оснащением в виде броников, и вот такое пушечное мясо.

А бродить на свой страх и риск по джунглям в поисках невесть кого отправляли, как правило, наименее ценных. И это на счастье Джейс. Может быть, ей просто повезло. Это были такие же оголтелые мальчишки, как из Бедтауна, те, которые казнили ни за что стариков.

И жалости к таким не оставалось. Джейс было неведомо, как так зомбируют и обесчеловечивают людей, но для мыслей у нее не хватало времени. Не от хорошей жизни зомбируют, не от верных идей. И это были не мальчишки, не мужчины, уже даже не люди — изверги. Они наслаждались губительной свободой беспредела. Разбираться, кто меньше, кто больший изверг, не представлялось возможным.

Оставалось только вверять свою душу на суд неба. Пусть оно потом решает, что здесь назвать грехом. Грех ли убить, чтобы защитить друга? Или вернее обоим умереть? Но все казалось, что небо здесь ближе к земле, чем там, где сосны росли, как небоскребы, и небоскребы, как сосны…

И вот в руках у нее снова оказался автомат, снова показался дико тяжелым, пришлось закусывать губы изнутри, чтобы не заскулить.

Однако враги все же заметили ее, вернее, заметили пропажу отставшего:

— А… где…

— ***!

После ругательства раздался выстрел, Джейс немедленно скатилась обратно к илистому краю реки, краем глаза заметив крокодила на противоположном берегу. Оставаться в болотистом овражке тоже оказывалось опасно. Да здесь в каждой ветке могла таиться опасность в лице какого-нибудь ядовитого насекомого или змеи!

Пираты открыли огонь, но тут же тоже спрятались за валуном. Джейс подняла автомат над головой на вытянутые руки, стреляя без прицеливания, скорее, чтобы к ней не совались. Но тратить патроны тоже было рискованно. А проклятая рептилия, за которой теперь приходилось следить, не намеревалась упускать добычу.

Джейс поняла, что из реки надо выбираться, надеялась добраться до лодки. Но замерла, прильнув к земле, выползая из оврага, за десять метров от которого ее караулили двое пиратов.

Сердце бешено стучало в груди, девушка сто раз пожалела, что ввязалась в драку, но при обходе острова вдоль скалистого отлого берега, по которому не удалось бы подняться, столкновение тоже оказалось бы почти неизбежно. Однако теперь ей предстояло снова как-то преодолеть, пережить, выбраться из стычки.

И снова она оказалась между двух огней. Погибать в пасти крокодила она уж точно не намеревалась. А темно-зеленое бревно с хвостом стремительно направлялось к ней, пересекая мелкую реку. Пираты прекратили огонь, прислушиваясь. Джейс, проявляя стальную выдержку, ждала того момента, когда враг решит, что она мертва, и пойдет проверить. Если пойдет. И все на фоне приближающейся с тыла опасности из джунглей. Секунды острыми угольками ссадили вдоль покрытой пупырышками озноба кожи.

В итоге один из пиратов все же полез напролом, свесился над оврагом, и тогда-то девушка выскочила, опрокидывая, схватив за шею и плечи, врага, так, что он полетел, перекувырнувшись, вниз, в реку… Где его уже поджидала зеленая водоплавающая рептилия, которая намеревалась поохотиться за Джейс. Последняя не посмотрела, что сделал крокодил с человеком, ей только звуки и вопли подсказали, что пират угодил вниз-головой практически прямо в пасть, по крайней мере, удара с тыла не приходилось ждать.