Джейс вылетела, ударив снизу вверх в челюсть, выбивая автомат, затем в считанные секунды, как распрямившаяся пружина, что выталкивает пулю из пистолета, оказалась за спиной противника, вывернула крупную мускулистую руку и ударила ребром ладони по шее. Этим приемам ее научил командир их отряда на южном острове. Знала она его недолго, но он словно заботился о ней. В целом, попадались ей разные люди, хорошие и плохие, везде есть разные. Только в банде пиратов собрались сплошь плохие или поломанные настолько, что стали плохими.

И все знания, полученные и от друзей, и в процессе борьбы с врагом, помогали ей ныне. Два стража упали без сознания, Джейс, не осмеливаясь выпрямиться в полный рост, стелясь клубком листьев и водорослей по камням. Проверила пульс у тех, кого она победила — замедленный, но есть, значит, не притворялись. Всегда бы так, да с пиратами не приходилось. Не убивай она их — убили бы ее. Хотя, а стражи разве нет? Так что же различалось в них? Но нет, различалось.

Диверсант двигалась дальше. Джейс огляделась — очутилась среди развалин, в центре которых обретался жертвенник, из-под увитых узорами плит которого и поднимался струйками пар, дымок. Прямо из бездны, наверное. Духи нижнего мира? Кто знает… Кто-то может сухо назвать: «вулканическое происхождение с повышенной сейсмической активностью в некоторых районах» — или как там? — а кто-то «духи». И, может, оба окажутся правы. Возле жертвенника, находившегося в круге каменных плит, расходившихся солнечными лучами, пролегали полулунами два мелких канала с дивными водяными лилиями, а над ними, возвышаясь из воды, бились пляской огня факелы в каменных чашах — великолепие в миниатюре, часть утраченного прошлого.

Джейс глянула в сторону храма — мостик оказался не таким уж коротким и хлипким, представляя собой лестницу из нескольких секций, по краям которой тоже тлели факелы. В храм, во внутренний двор, там, где ее чуть не принесли в жертву недавно. Ее? Нет… Они желали стереть Вааса, уничтожить любые свидетельства того, что он когда-то пребывал на Земле. Вот чего на самом деле желала Цитра, но тогда никто не понял. Что же между ними могло произойти? Что настолько страшное?

Нет, Джейс было все равно. За грехи отцов не должны расплачиваться дети. И если Цитра этого не понимала, то вообще не смыслила ничего в жизни. Вот только выжить бы, чтобы доказать, что странница извлекла из жестокого учения хоть один верный урок.

Джейс решительно встрепенулась, подняла бинокли, просматривая башню, вернее то, что она назвала башней, а больше оно напоминало обтекаемый купол из нескольких ступеней — снайперов там не оказалось, то ли ослабили охрану по случаю победы над «великанами», то ли никогда там не было никого. Патрулировали на лодке, уже третий раз проплывали под мостом. И Джейс не могла понять: то ли это ей повезло, то ли ракьят никогда не обладали должной сноровкой? Как же тогда победили? Может, нашелся человек, который сумел разомкнуть их суеверный страх. Победивший страх сокрушает великана и чудовище в самом себе.

Джейс направилась во внутренний двор, но не прямо, а как кошка, зигзагами от одной стороны мостика к другой, взобралась наверх, на всякий случай держа наготове нож. Да разве сравнить складной балисонг с танто или мачете, которым любил орудовать Ваас. Потрошил им пленников… Нет, не заслужил он такой скорби по нему. Но раз уж так все получилось… Не заслужил он и тотального уничтожения. И Джейс, будто намереваясь доказать это лично жрице, приближалась к арке во внутренний двор, но наткнулась на плотную железную ржавую сетку — не войти.

Джейс тихо выругалась, поражаясь, как могла не заметить столь очевидное препятствие, но не отступила и решила найти иной путь, огляделась — еще существовал шанс отречься от своего плана, пройти аккуратно по карнизу возле мостика и съехать осторожненько по гладкому камню, как по горочке. Но нет — малодушно, малозначительно. Существовал путь только вперед, только к цели, а на полпути — это и не зло, и не добро.

Факелы отбрасывали на лицо рыжие блики, женщина замахнулась канатом, желая зацепиться за стену, веревка и правда за что-то зацепилась на крыше стены-галереи. И все-таки храм не являлся крепостью, храмом - да. Но крепостью… не такой, которую пришлось штурмовать на южном острове. И враг притаился здесь немного иной, и борьба между ними шла не совсем на уровне реальности, не поделили большее — поняли по-разному суть прощения и надежды на возрождение.

Джейс забиралась по стене, хватаясь за полуразрушенные камни, преодолеть два с половиной метра оказалось достаточно просто.

Женщина огляделась, сознавая, что храм всегда являлся не зиккуратом, а сложным комплексом из двух внутренних дворов, разделенных галереей, и одного главного строения, над которым и торчала башенка. Однако основное строение вместо кровли являло миру огромную дыру и несколько деревьев, которые, как корона, венчали его.

Джейс достигла башни, притаившись в листве деревьев, вновь совершенно мимикрируя под ландшафт. И кто ей подарил такую силу? Поражалась своей ловкости, хотя подозревала, что стоит ей перестать жить на пике вечного стресса — упадет. Ей требовался отдых, долгий отдых, но пока казалось, что может не есть и не спать, только адреналином и питаться. Вот только если бы одна она… Нет, она пообещала себе — что бы ни ждало ее теперь в этом странном месте сакральных руин — с острова выберется. Она обещала не одной себе, но и человеку, который причинял ей постоянно одни страдания, но спас от самоубийства, не позволил душу на веки вечные сгубить… Странный человек, по-своему больной человек, злой человек.

А Лизу вот никто не остановил. Лиза… Друзья… Брат! Брат! Райли! Вот ради кого она шла, и всегда с его именем, потому что нет любви бескорыстней.

Джейс осторожно заглянула в дыру, что зияла в потолке, свешиваясь корнями и лианами — внизу слабо полыхали, дымясь, факелы, коптя камни, но не прожигая их, потому что камень сильнее огня. Внизу находилась Цитра!

Жрица поднималась по ступеням, заходила неторопливо в святилище. Может, она там и жила. Каждая жрица племени являлась частью храма, когда умирала одна, дух ее переселялся в новую. Почти как в Далай-Ламу.