Что же это она, в самом деле, надумала? Убить Цитру? Лишить народ ракьят духовного лидера. Да и вообще… Зачем это она? В кого превратилась? И столько людей убила…

А Цитра не была похожа не чудовище, она просто боялась, да, просто пугливая глупая женщина, в меру коварная, но все-таки не то же, что Хойт, даже если была в чем-то виновата перед Ваасом.

Чудовище… Так называли при первой встрече. Неужели она так хотела подчиниться воле жрицы и на самом деле сделаться чудовищем? Нет же! Нет!

Джейс резко опустила нож, складывая его, отпуская жрицу, но все-таки держала руку у пистолета, надеясь, что Цитра не начнет тут же истерично звать на помощь. Нет, теперь жрица сама держала нож. А еще говорила, что не проливает кровь, как воин. Естественно — как воин - нет, а как служитель культа - да.

Джейс выпрямилась, расправляя плечи, ощущая, как спадает красное, опаленное горем оперение. Оставался сначала скелет, голые кости с бьющимся между ними сердцем, но сквозь эти раны прорастали цветы, пробивалось новое оперение души, когда она отвечала бесстрашно:

— Нет, я не чудовище! И именно поэтому не буду убивать тебя. Я не намерена становиться тем, кем вы хотите меня видеть!

Жрица отступила растерянно на шаг, сверля затравленным взглядом исподлобья, как когда-то — в первую встречу — испуганным зверенышем поглядывала на нее чужестранка. И в какой-то миг стало понятно, что духовная власть жрицы непостижимым образом обретается в Джейс, ее сила, а Цитра оказалась только растерянной женщиной.

Странница не желала ни власти, ни подданных. Когда открываешься бытию, власть оказывается ничем, главное, не открыться навстречу бездне, главное — понять, где голос чистого разума, а где — безумия. Путешествия через крону древа — нелегкая стезя, больное ощущение души под грудиной, всей полноты того, что названо душой. И не важно, в какой вере — либо есть, либо нет. А молитвы бывают разные, главное, чтоб не на крови, главное, чтоб зла не сделалось. И жизнь прожить так, чтобы боли после тебя не осталось.

Жрица дрожала, нервно сопя, сжимая нож, но не решаясь нападать, видя, что Джейс в любой миг готова перехватить и заломить за спину ее неверную руку.

— Убирайся! — прошипела Цитра властно, хотя голос не выражал прежней надменности превосходства.

— А чем ты мне можешь угрожать? — сверкнули уничтожающе глаза Джейс, она все еще не знала, наверняка желает ли осуществления своей мести, или уже нет.

— Не угрожать, — вдруг сурово со странным примирением выпрямилась Цитра, пряча нож, когда на звуки странного диалога из первого внутреннего сада в галерею вошел черноволосый человек…

Это не начало конца…

Это возвращение к себе…

Джейс едва не потеряла сознание, снова! Неужели духи ее преследовать стали? Или все происходило в бреду? Или вообще не являлось реальностью? Или ее вовсе не существовало? То не солнца свет ослепил глаза, и не месяца рога ткнулись телком в небеса, и не звезды свои поменяли орбиты.

— Рай… Райли?! — обмерла Джейс, подаваясь вперед. — Райли! Это ты. Ты жив!

Брат молчал, только переводил взгляд с Цитры на сестру и обратно. Затем решительно прошел мимо жрицы, будто тем делая негласный выбор. И встал за спиной Джейс, обняв ее бережно за плечи, точно ангел-хранитель.

Райли молчал, но слов не требовалось, чтобы понять по его суровому спокойному лицу, исполненному каким-то непередаваемыми новыми чертами едва уловимого спокойного благородства, что он больше никогда не отступит, что он в своей битве с внутренним чудовищем тоже одержал победу. Разными путями все шли к одной цели. Помолиться бы только за тех, кто не доходил… Почему? ..

Цитра, давя кашель, кусая губы, продолжала, когда ноздри ее яростно трепетали, но руки уже не смели поднять нож:

— Тебе этого достаточно? Я вылечила его… — жрица растерянно отворачивалась, опуская плечи, разводя руками. — Хорошо, что я только слабая женщина и не могу нанести настоящий удар ножом. Я отдаю его. Он не воин, — но сверкнула глазами в назидание Джейс.
–  Но, запомни! И ты не воин.

— Джейс! — только радостно выдохнул Райли, улыбаясь. Очевидно, он научился понимать то, что говорит жрица, не зависел от ее мнения, но ее речь перевел как оправдательный приговор для нарушившей все табу странницы.

— Райли… Я не воин! — Джейс улыбалась, изучая сияние, протягивая руки к жрице, глядя то на нее, то на брата, отрекаясь наконец от своей второй кожи. Каменной оболочки, которая растворялась, таяла, точно сгорала, ввысь устремляясь легким дымком. — Я готова признать это теперь. И никогда не хотела быть воином, но жизнь заставила. Но я и не Великан, я не зло!

— Теперь ты уйдешь? — пробормотала жрица, нервно перетаптываясь с ноги на ногу.

— Сейчас уйду, — тихо кивнула Джейс. — Только ответь на прощание… Цитра… Кто и когда предал его? Вааса… Твоего брата.

— Никто, — зло отвечала Цитра. — Хойт сманил его, он надеялся, что и я с ним пойду. Я отказалась, он счел это предательством. Вот и все.

— Ты врешь, — спокойно, почти безмятежно улыбнулась Джейс. — Но не говори. Да. Их больно терять. Ты знаешь.

И она без всякой боязни подошла и обняла Цитру, словно сестру. Да, теперь она стала ее сестрой, не позволив Райли умереть. Цитра. Просто такая же женщина, когда-то маленькая девочка, которая боялась гусениц. И Ваас помнил ее и такой. Жаль, что он стал однажды слушать не небеса, а бездну… Но, быть может, небеса простят его однажды. Однажды все будут прощены.